Роберт Вегнер - Истории мееханского пограничья. Том I. Север

Гора была почти милю высотой и выглядела так, будто кто–то когда–то взял могучий молот и ради забавы со всей силы ударил в ее склон. Так и получилась долина Варес, которая формально долиной не была, так, овальная низина диаметром более четверти мили, с двух сторон зажатая скалами, и закрытая почти вертикальной стеной Лысицы. Проход был меньше пятидесяти ярдов шириной, и к нему вела каменная лента имперской дороги, шириною в два воза. Называли это место Воротами Севера, и это было единственное место в радиусе почти ста миль, где купеческие караваны могли пересечь Малый Хребет.

И хотя дорога на вершину Лысицы была узкой, выбитой в дьявольски крутой горной стене, строившие ее имперские инженеры заслужили все почести и награды, которыми могла их отблагодарить человеческая память и признательность. Путь поднимался уклонами, имел восемнадцать поворотов и общую протяженность почти семь миль. Купеческий фургон, запряженный четверкой сильных лошадей, поднимался на вершину целый день. Но и так добирался до Нового Ревендата намного быстрее, чем если бы он ехал сто миль на восток, к Большим Воротам.

Только теперь он поднимался бы на Лысицу три дня. Если не больше.

– Как стадо баранов. – Капитан сплюнул на землю, не понятно, – недовольный видом, или просто избавляясь от скопившейся во рту желчи.

Молодой стражник дернул кадыком. Сам с удовольствием бы сплюнул, избавился от комка густой, липкой мокроты под горлом, но не судьба. У офицера прав намного больше. Лучшее жалованье, лучшая казарма, лучшая порция из общего котла. И плюнуть может, когда хочет.

Но сейчас он ни за что не поменялся бы с капитаном на все его привилегии.

– Ты будешь моим гонцом? Как зовут?

– Вархенн, господин капитан.

Черный Капитан оторвал взгляд от долины и внимательно присмотрелся к нему:

– Бергенец? – Глаза остановились на племенных татуировках, покрывающих щеки, лоб и внешнюю сторону ладоней молодого стражника.

– От деда прадеда.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать, господин капитан.

– А я зять императора. Сколько, я спрашиваю!

– Пятнадцать.

– Ну, это уже лучше. Умеешь этим пользоваться? – Он ткнул пальцем в тяжелый топор за поясом у парня.

– С детства, господин капитан.

– Это хорошо, он тебе пригодится. Что об этом думаешь? – Офицер указал на долину.

Стражник посмотрел вниз. С этой высоты дно долины выглядело как бушующее море. Люди, животные, повозки, все перемешалось и переплелось. В проход вливались новые группы ищущих спасения беженцев. Имперская дорога была забита людьми, возами, стадами домашних животных. Даже здесь, стоя на вершине, он слышал гул толпы. Смешанные голоса людей и животных создавали грозный, мрачный фон. Паника, это слово подкатывалось к горлу обжигающим шаром. Одно слово, один крик о кочевниках, и вся эта масса рванет к ведущей на Лысицу дороге и начнет топтать, душить и умирать. Сначала старики, женщины и дети, а потом остальные. Одно слово убьет больше людей, чем наступающая армия.

Он не знал, что сказать.

– Я тоже так думаю. – Капитан стоял , широкорасставив ноги, засунув руки за пояс, вороненая кольчуга, которую он носил поверх черной кожаной брони, глухо звякнула. – Се–кохландцы загоняют их сюда как рыбу в сак. А завтра, не позже полудня, появятся выбрать себе лучше кусочки.

Это было понятно всем. Империя уже три года шаталась под ударами кочевников. Результатом этой войны были пока пять проигранных битв и бесчисленное количество стычек и столкновений, уничтоживших миф о непобедимой мееханской пехоте. Кочевники были не шайкой, сумевшей пробиться на территорию Империи, но стотысячной, закаленной в боях конной армией, прекрасно управляемой, и умеющей использовать свои преимущества. Они передвигались в два раза быстрее пользующихся сетью имперских дорог мееханских полков, избегали сражений, если у них не было, по крайней мере, двукратного превосходства в силе, и били там, где были уверены в победе. Армию кочевников составляли пять больших двадцатитысячных отрядов, а их боевые отряды численностью от ста двадцати до ста пятидесяти лошадей, появлялись практически в любом месте к северу от Кремневых гор. Грабили, жгли, убивали и забирали все, что было у них на пути. Центральные провинции Империи на протяжении почти трехсот лет жили в мире. Села, деревни, даже крупные города не имели стен и были как открытые ульи для роя злых и голодных шершней.

Десять дней назад пришло известие, что два из таких отрядов повернули на северо–запад, пересекли реку и вторглись в подгорные провинции. Тридцать–сорок тысяч захватчиков легко разбили два имперских полка, в которых было не больше пяти тысяч человек. И начали грабить. Уже вчера небо затянуло дымом горящих сел и городов. Сегодня горизонт был чист, но это только усиливало чувство опасности. Не знать, где находится враг, в сто раз хуже, чем видеть его перед его глазами.