Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда

Отлетел, покатился по земле, перед глазами сначала потемнело, затем засверкали разноцветные вспышки. Вскочил, шатаясь, точно пьяный, замахнулся на оказавшуюся рядом темную фигуру, в последний момент сообразил, что это кто-то из своих, удержал руку.

За частоколом полыхали костры, из ворот выбегали люди, каждый с мечом или топором, и все со щитами и факелами. Ингьяльд рисовал руны, руки его мелькали, и тролли отступали, пятились от эриля, ревели глухо и злобно. Кари лупил дубиной, высекая искры из того исполина, что первым схватился за ограду, летели каменные осколки, доносился лязг и грохот.

– Н-на, получи! Получи! – долетел издалека крик Нерейда.

Ивар краем глаза уловил движение, развернулся как раз вовремя, чтобы лицом к лицу встретить альва. Тот взмахнул длинным, изогнутым клинком, по нему побежало сиреневое пламя, лицо, похожее на человеческое, но чернее, чем у мавра, исказилось в усмешке.

– Умрешь, человек! – прошипел альв.

– Все умрем, – ответил Ивар. – Но ты – раньше…

Отразил выпад, отбил еще один, нацеленный в горло, и дальше атаковал сам. Сделал обманный уход в сторону, затем прыжок вперед, чтобы противник не смог уклониться. Невероятно увертливый альв почти успел это сделать, но лучившееся желтым светом лезвие вошло ему в бок, пропороло чешуйчатую кольчугу.

Гость из Свартальвхейма завизжал, как поросенок, узкие глаза вспыхнули алым.

– Не нравится? – пропыхтел Ивар. – Ничего, если собрался к нам за шерстью, то готовься быть стриженым…

Еще раз обманул альва, встретил удар прямым отбивом, а затем врезал рукоятью меча по коническому шлему. Звякнуло, багровые глаза погасли, и зашатавшийся нелюдь упал навзничь, но меч не выпустил.

– Ингьяльд!! – рявкнул Ивар, оглядываясь.

До начала боя и не думал, что выпадет оказия взять одного из врагов в плен, но если удалось, то глупо упускать случай допросить нелюдя, тот может знать больше самого мудрого эриля.

– А? – Большая Рука повернулся, остановил замах меча.

– Давай сюда! Тащите его в усадьбу, вяжите веревками и чарами, пока не очухался!

Глаза у Ингьяльда стали как у страдающего запором рака, но к конунгу рванул со всех ног. Через мгновение оказался рядом, из ворот выглянул Арнвид, тоже помчался к ним, кряхтя и хрустя коленками.

Ивар отвернулся, вскинул меч, встречая очередного тролля – с такими короткими ногами, словно их вовсе не было, зато с двумя головами. Прогоревший факел швырнул во врага, и тот заколебался, на мгновение остановился, и тут же получил удар в бок.

Взревел гневно, занес каменный топор, какого устрашился бы и Мировой Ясень.

Ивар поднырнул под опускающуюся руку, поблескивающее лезвие вошло в землю, точно исполинский плуг. Правая голова удивленно выпучила глаза, левая завертелась, выискивая противника, а конунг ударил тролля в подмышку. Запястье дернуло болью, клинок изогнулся, с трудом проткнул серую морщинистую шкуру, затем и вовсе остановился.

Пришлось отскакивать, уходить от новой атаки, пригибаться почти к самой земле, чтобы не разрубили пополам. Но Арнвид и Ингьяльд утащили пленника за ворота, а это значит, что дело сделано, что можно больше их не прикрывать.

– Ну что, морда каменная? Может, хватит? – спросил Ивар достаточно громко, чтобы порождение гор его услышало.

– Нееет! – проревел тролль, и тяжело шагнул вперед.

Сбоку вылетело копье, чей исчерченный рунами наконечник пылал, точно крохотное солнышко, и воткнулось ему в висок. Тролль пошатнулся, глаза его выпучились, две физиономии перекосило, и вот тут-то он решил, что и в самом деле хватит, развернулся и тяжело затопал прочь.

Каменный топор волочил следом, оставляя глубокую борозду.

Прочие незваные гости пятились – и гигант, пострадавший от дубины Кари, и его сородичи, испытавшие на собственной шкуре остроту викингских мечей, и черные альвы.

– За ними! – рявкнул Ивар. – Одину слава!

– Одину слава! – донеслось со всех сторон, и люди усилили напор.

Младший и Гелмир насели на ледяного тролля, и тот не выдержал, побежал. Выскочивший из ворот Ингьяльд бросил руну, да так удачно, что у одного из врагов оторвало руку. Густая белая кровь хлынула потоком, раненый заревел и ринулся прочь, сотрясая землю тяжелыми шагами.

Бой понемногу превращался в погоню.

В усадьбу вернулись лишь к утру, когда на востоке, над горами, объявилась розовая полоска – усталые, запыхавшиеся, но довольные. Троллей прогнали до самого ущелья, где каменные твари начали уходить в скалы, черные альвы – проваливаться сквозь землю, а ледяные ринулись вверх по отвесной стене.