Андрей Грамин - Игры с Вечностью

− Да, но я хочу, чтобы вы не убивали кого-то, а наоборот, спасли. Вы меня не знаете, Педро?

− Вы мне знакомы… а, я помню. Вы были женихом этой несчастной, Анны. О вашей свадьбе говорила вся Севилья. Какое горе, сеньор.

− Горе. Но вы ее страж, и вы можете помочь мне спасти ее…

− Увы, не могу, сеньор. Поверьте, за восемь тысяч, я бы собственноручно убил Великого Инквизитора, если бы это понадобилось, чтобы спасти вашу невесту, но я уже бессилен что-то сделать, – Педро с жалостью посмотрел на молодого мужчину.

− Почему? – горестно воскликнул Виттор. И добавил, понизив голос. – Расскажите мне все, сеньор. Умоляю вас. Ее жизнь – это моя жизнь, без нее мне не жить…

− Сеньор, Педро тоже любил, и он знает, что это такое. Поверьте, будь возможность, я бы помог. Но ее увезут из Трианы через три часа. Именно поэтому я здесь, начальник отпустил меня.

− Куда ее увезут?

− В Кампо де Таблада.

Виттор знал это место, как и любой севильянин. Поле Эшафота – так в переводе назывался пустынный луг за городом, где совершалось большинство казней. Ее везли на костер.

− Но есть еще три часа, – Виттор в отчаянии сложил руки в мольбе.

− Нет. Ничего не выйдет. Сейчас она кается в грехах в присутствии четырех инквизиторов. Возле дверей зала пыток десять солдат, и весь гарнизон снаружи.

− Неужели все это ради обычной горожанки?

− Нет, конечно. Просто начальник крепости, чтобы покрасоваться перед Торквемадой, поднял в ружье всех солдат и заставил выполнять марши и упражнения.

− Так и Торквемада там?

− Да. Он там. Поэтому то, что вы просите, невозможно. К ней не подойти, ее не вызволить. Поверьте Педро.

Виттор положил на стол руки, на них опустил голову, и так просидел минуту. Педро не говорил ни слова. Он ждал. Деньги для этого человека мало что значили, для него много значили чувства. Так получилось, что тридцать лет назад он любил молодую девушку, крестьянку из их деревни возле Кадиса. Ее убил во время охоты один молодой идальго, насмерть сшибив конем. В пылу погони за кабаном он и не заметил девушку, и того, что она умерла. Ему просто не было до этого дела. Педро долго ждал. Он ждал около года, прежде чем смог подобраться к этому сеньору, так же во время охоты, и пристрелить его из арбалета, в спину, как и подобает убивать подобных людей. Педро и сам умер, когда убил дворянина; до того он был жив только местью. Потом служба в армии, и вот, Педро – тюремщик. Он так никогда и не вернулся домой, в деревню возле Кадиса, где ни с кем не попрощался перед уходом. Теперь Педро существовал, вливая в себя перед сном пару стаканов пульки и вспоминая Хуаниту, свою любовь, которую даже тысячи дней не стерли из его памяти. Только любовь других значила для него хоть что-то.

− Сеньор, не надо. Вы встретитесь потом, пусть и не здесь, не в этой жизни. Поверьте Педро, – он положил по-отечески руку на голову Виттора.

− Расскажи мне о ней. Все, что было, – Виттор поднял голову, глаза были сухи.

− Ее привезли под вечер. Великий Инквизитор, когда проезжал по рыночной площади, увидел девушку необычайной красоты. Эта неземная красота и послужила ее несчастьем. Анну обвинили в том, что она вступила в сделку с дьяволом, чтобы получить такую внешность…

− Какой бред! Только сумасшедший может так думать, – глаза Виттора источали такую ярость, что Педро поежился, как от холода.

− И, тем не менее, сеньор, это послужило ее обвинением. Торквемада больше всего на свете ненавидит красивых женщин. Утром ее повели на допрос. Раньше не могли, камера пыток была занята другими обвиняемыми…

− Боже, неужели ее пытали? – Виттор, не веря, рассеянно посмотрел наверх, в потолок, видимо, надеясь на нем разглядеть Создателя.

− Да, сеньор. Но даже у палача, какой бы это ни был зверь, не хватило духа калечить ее или портить такую красоту. Старый Пабло, который пытал Анну, плакал над ней. Ее пытали водой, самой безобидной пыткой, – Педро опустил глаза. Пытка водой, «безобидная», как назвал ее он, означала, что в человека вливали воду до тех пор, пока он не признается, или не умрет. Но с другой стороны он был прав. Сапожок или дыба были страшнее.

− Она призналась?

− А что ей еще оставалось делать, кабальеро? Пабло посоветовал ей признаться, пока не поздно, и он не принялся раскаленными щипцами рвать ее на части. Вы же сами знаете, сеньор: пытка длится до тех пор, пока человек не признается. Я только однажды видел мужчину, которого даже сапожок не сломал. Ему вбили все двенадцать дубовых клиньев, то есть раздробили в муку кости и порвали все сухожилия. Но он не признался. Тогда начали жарить его пятки, но и это не помогло. Его истязали двое суток, и все это время он оставался в сознании. Кончилось тем, что устал палач, и все равно человека повесили. Обосновали тем, что он признался во всем, подделав подпись. Так что итог один. А так она почти не мучалась. Она согласилась со всеми пунктами обвинения, и теперь исповедуется в присутствии инквизиторов.