Татьяна Ганнибал - Королева арахонцев. Книга первая

– Недалеко уже. – приободрил Учитель. – Я знаю, что ты, бесстрашна также, как и твоя мать, и сможешь это сделать также как когда-то она!

– Если не я, то кто же? – прошептала Элис, кусая губу. Боясь показаться слабой, молодая королева не решалась впрямую спросить Учителя о риске связанного с добычей Вещей Птицы, а живое воображение услужливо рисовало самые ужасные картины возможного скорого будущего: ведь ударом крыла птица могла сбить с ног коня, а острым клювом без труда пробить металлический нагрудник… – Элис неосознанно прикоснулась рукой к тонкому шерстяному платью, прикрывавшему её сердце. Сегодня она была, словно обнажённая, совершенно беззащитна.

Копыта лошадей застучали по вулканическим камням, и гулкое эхо подсказало, что въехали под своды пещеры. Впереди показался слабый отблеск света, неосторожно скользнувший по обсидиановым сводам пещеры, и Учитель натянул поводья.

– Всё. Дальше пешком.

Он спешился и пошёл вглубь пещеры. Не выпуская узды Пресветлого, Элис пошла следом, осторожно нащупывая дорогу подошвами ног. Пол пещеры был усеян острыми осколками обсидиана, который громко шуршал под копытами коня, и Элис поёжилась: как бы их не заметили прежде времени!

Вслушалась. Откуда-то издали, из глубины пещеры, доносился гулкий стук капель, и, дробившее их эхо создало иллюзию вездесущности воды.

Подземный коридор неожиданно оборвался, стены пещеры разошлись вверх и в стороны, и, судя по движению воздуха и изменившемуся эху, открылся огромный каменный зал, границы которого скрывал мрак.

Учитель сдержанно кашлянул, словно предупреждая кого-то о своём присутствии, и тут же пещеру огласил пронзительный птичий крик. Пресветлый рванулся назад так, что Элис с трудом удержалась на ногах, всем телом повиснув на поводьях.

– Это ОНА? – ужаснулась Элис, невольно оглядываясь назад. Первый раз в жизни она сожалела о том, что родилась королевой.

Протяжный вой-крик повторился, птица Самур почуяла незваных гостей.

Пресветлый упирался, пятился, испуганно приседал на задние ноги. Элис сердито прикрикнула на него, крепче перехватила под уздцы. Но страх коня передался и ей. Ища поддержки, плечом коснулась плеча Учителя, зябко ёжась, плотнее укуталась в плащ.

Внезапно воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулкой капелью, да шорохом камней под копытами коня. Лёгкое дуновение воздуха принесло с собой резкий запах жилища хищной птицы Самур. Пресветлый втянул его широкими ноздрями, затряс головой и упёрся, отказываясь идти дальше. Элис кольнула его в круп остриём меча, с силой потянула за собой.

Пристально вглядевшись в темноту, нарушаемую лишь тусклым свечением странных голубых камней, разбросанных тут и там по полу, Элис разглядела силуэт большой птицы, сидящей на выступе скалы. Огромные жёлтые глаза Вещей, с плясавшими в них голубыми отблесками, были устремлены прямо на Элис! Спина покрылась мурашками, словно по ней провели холодной жёсткой рукой, а колени предательски ослабли.

Слегка подтолкнув Элис вперёд, Учитель коротко шепнул: «Не бойся, Сэнди. Я рядом!»

Слабость в ногах пошла дрожью по всему телу. Элис глубоко вздохнула, заставила себя сделать несколько шагов вперёд, и, сглотнув сухой комок в горле, прокричала в темноту срывающимся голосом.

– О, мудрейшая птица Самур… Элисандрей Вивиен Анжелайн, из рода Фион, приветствует тебя! – голос Элис быстро окреп и разнёсся по пещере, звонко отражаясь от стеклянных обсидиановых стен. – Да позволено мне будет говорить с тобой, Властительница Ночи!

Птица Самур, с шумным хлопком резко раскинула крылья в стороны, проскрежетала клювом, словно двигая металлом о металл, и наклонилась вперед, не отрывая глаз от Элис.

– Что хочет о меня, королева людей? – выговорила птица странным глухим голосом.

– Много дней и ночей провела ты в гнезде, не имея времени охотиться. Я привела тебе этого коня, чтобы его чистая тёплая кровь вернула тебе силы. Примешь ли ты мой скромный дар, о мудрейшая?

Взгляд Птицы Самур переместился на Пресветлого. Она распушила воротник и в нетерпении защёлкала клювом.

– Что ты просишь взамен?

– Да не прогневают тебя мои слова … – Элис на мгновение запнулась, ведь она собиралась просить птицу отдать самое дорогое – будущего птенца, но вспомнила, как Учитель уверял: птица, по сути, прирождённая одиночка и потомство досаждает ей излишней суетой и шумом. Она сама не прочь передать своего отпрыска в надёжные руки. Вот только посчитает ли она руки Элис надёжными?