Александр Рудазов - Яцхен - Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона

– Нет! – повысил голос я.

По-моему, мой жуткий хрип только сильнее уверил папу, что со мной что-то не в порядке. Он задумался, что ему в этой ситуации делать. Самолюбие не позволяло сдаться вот так просто, а в то же время хрен его знает, кто я такой? Связываться неизвестно с кем ему явно не хотелось.

– Мужик, ну тебе трудно, или как?! – наконец решился он. – Ну видишь, вбил пацан себе чего-то в голову, ну и покажи ему!..

– Палач желает знать, досаждает ли Якову данный объект, – неожиданно прозвучал монотонный голос киборга-убийцы. – Палач предлагает устранить данный объект.

– Не надо, – прохрипел я, заметив, как перекосился наш собеседник. – Хочешь посмотреть мою руку? На, смотри!

Я резко сдернул перчатку, одновременно выпуская когти. При виде этой жуткой конечности сынок возбужденно завизжал что-то вроде «Вот видишь, вот видишь!», а отец переменился в лице, сильно побледнел и поспешил смыться от греха подальше.

Я проводил его взглядом, спрятал когти, надел перчатку и довольно расслабился. Имелась крохотная возможность, что сейчас эти двое кому-нибудь старательно на меня стучат, но почему-то я в этом сильно сомневался. В конце концов, в Уголовном Кодексе РФ не написано, что иметь семь пальцев запрещено.

Когда мы уже заняли наши места в купе и поезд тронулся, я вновь заметил этого типа. По-видимому, они с сыном кого-то встречали – теперь с ними были две женщины. Все четверо стояли на перроне и оживленно беседовали. Самое интересное, что речь шла обо мне – это я услышал даже сквозь толстое стекло.

На миг взор мужчины упал прямо на меня, и он окаменел на месте. Неожиданно мне захотелось пошутить. Я поднял руку и резким рывком сдернул с головы капюшон, очки и маску. Увидев то, что скрывалось под этой незамысловатой маскировкой, мужик схватился за сердце и зашатался.

А когда я снял плащ и продемонстрировал полный набор моих многолезвенных рук, он окончательно впал в кому. Он даже не мог ничего не произнести, только открывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная на берег.

Что было дальше, я уже не увидел – поезд унес нас слишком далеко, а заглянуть за угол невозможно даже с моим сверхзрением.

Колеса стучали мерно, убаюкивающе, и вот сейчас я вздремнул бы с удовольствием, но, к сожалению… Палач сидел напротив и с интересом глядел в окно. Один раз он даже просунул голову сквозь стекло, но я тут же втащил его обратно. Не хватало еще, чтобы машинист в своем зеркальце заметил такое чудо!

Вряд ли, конечно, но мало ли что бывает…

А потом Палач уселся поудобнее и начал издавать какие-то странные звуки. Они напоминали похрапывание пополам с жужжанием, и для моего чувствительного уха оказались очень неприятными. Просто ужасно неприятными. Я терпел несколько минут, а потом потребовал объяснений. Палач внимательно посмотрел на меня и равнодушно сообщил:

– Палач проводит сканирование и поиск поврежденных участков электронной части мозга Палача.

– А бесшумно это нельзя делать?

– Ответ отрицательный. Сканирование электронной части мозга Палача не может не сопровождаться незначительными звуковыми эффектами.

– Угу. Незначительными, говоришь… И долго ты еще будешь храпеть?

– По расчетам Палача, полное сканирование займет от сорока до семидесяти минут.

– Угу. Ладно, пойду прогуляюсь пока…

Я с грохотом захлопнул дверь в наше купе. Звуки были слышны и здесь. Вот чертов Палач… Придется, видно, поискать местечко потише.

Только вот где оно – это местечко? Я отходил все дальше и дальше, но мне все равно было слышно. А еще мне было отлично слышно, как разговаривают в соседних купе, как стучат колеса, как звякает ложечка в стакане с чаем, как о чем-то переругиваются проводницы, как…

– Ти-и-и-ихххха-а-а-а-а!!! – взревел я, не в силах выдерживать этот кошмар. Сверхчувствительный слух… да какая скотина его выдумала?!

По-моему, мой вопль услышали. Во всяком случае, разговаривать действительно вроде бы стали потише. Я угрюмо двинулся дальше. Прошел тамбур… еще один… еще… Следующий вагон был общим – купе здесь не закрывались на замок. Собственно, здесь и не было никаких купе – просто лавки с пассажирами и проход между ними. На меня сразу же настороженно уставились несколько десятков глаз. Еще бы… Фантомас какой-то, а не человек.

– Ветяр с моря-я дуль, ветяр с моря-я дуль, нагоняль беду, нагоняль беду!.. И казал ты мне, и казал ты мне, боше не приду-у, боше не приду-у!

Это еще что такое?.. Пара цыганят – мальчик и девочка. Ну правильно, побираются по вагонам, песенки поют, дело житейское… Но до чего же отвратительно поют, до чего же фальшиво…