Киселев Георгий - Ночи тайного агента

Мы опять остались одни. Предок почти не ел, волновался за малыша. Я-то был уверен: не может мой прародитель умереть, не оставив потомков, как иначе появлюсь я?

Я с интересом оглядывался. Родовое гнездо Пиотухов оказалось совсем не бедным. Пол – мозаичный паркет. Стены драпированы тканью. Под потолком хрустальная люстра с множеством свечей. И везде на стенах оружие: сабли, пистолеты, ружья.… А на самом видном месте красовалось вооружение летучего гусара. Такие были лишь в Польше и Литве. Правда и они немного отличались. У польского гусара грудь защищали пластины, а литовского воина предохранял панцирь. Панцирь на стене и шлем не только украшали гостиную, на них остались характерные вмятины от оружия врага. Но их хоть сейчас надень и в бой. Особенно впечатляли крылья. Я сразу представил хозяина в амуниции под крыльями и на быстром коне – летучая смерть. Врагам такого воина не позавидуешь. Но крылья имели не только психологический эффект, а еще защищали от ордынского аркана. А именно Орда с ее передовым отрядом Московией (Ордой Залеской) и была главным врагом Литвы и моих предков. Почти на пол длины стены висело огромное, в пять метров копье. Говорят, с разгона гусар мог насквозь пробить таким копьем врага в самых тяжелых доспехах.

– Клянусь, пан Тадеуш, перед Богом клянусь, – Иосиф перекрестился, глядя на закатное светило. – Если выживет младенец, то будет защитником родины. Воспитаю искуснейшим воином. До своего последнего часа клинок не выпустит.

Я понимал предка, ведь его родина обречена, ей не выстоять. Но воин никогда не сдается. И он готов был положить даже жизнь первенца на алтарь свободы отечества. Интересно, если бы он знал будущее, то переменил бы свое решение?

После еще одного бокала, без стука, вошел слуга с безбородым попом в черной рясе.

Иосиф, молча, указал попу на дверь, и мы все вошли в комнату роженицы. Она лежала под одеялом. Бесконечно уставшая, бледная, печальная и одновременно прекрасная и любимая, моя прародительница.

Малыша взяли из колыбельки, и священник приступил к таинству крещения.

У меня на пальце всегда одет перстень, сверхсекретная разработка моего времени. Он перенес меня в этот бурный конец 18 века, в 1794 год, он сверхмощный компьютер, моя дополнительная память, прибор способный усилить мое восприятие и многое другое ему по плечу. Чем не джинн из восточной сказки? Только могущественный дух скрывался не в лампе Аладдина, а в скромном на вид колечке. Неудивительно, что серия таких украшений получила маркировку «Аладдин». Мое изделие шло под № 007.

Когда поп завершил свой ритуал, то я тоже успел диагностировать своего новорожденного предка. Не будь почти всемогущего «Аладдина», жить младенцу осталось бы не больше получаса. А по семейному преданию, он должен попасть в Царство Мертвых на 124 году жизни. И по тому же преданию он родился едва живой. Первая часть семейной хроники сбылась, но мне больше нравилась вторая, история долгожителя.

– Пан Пиотух, – обратился к отцу младенца. – Я смогу его вылечить.

– Вы?!

– Я учился в университетах Кракова и Падуи. Необходимо немедленно оказать помощь, малыш вот-вот умрет.

Пан Иосиф глянул на лекаря. Тот беспомощно развел руки.

– Ну что же, лечите пан Тадеуш. Теперь его жизнь в ваших руках и Господа.

Я склонился над посиневшим и задыхающимся тельцем, скрывая свои манипуляции от окружающих. Незаметно ввел внутримышечно инъекцию.

Натужное дыхание успокоилось, сердечко стало работать без сбоев.

Я передал малыша на руки лекаря.

– Он будет жить. Потребуется лишь обычный уход.

– Что вы с ним сделали?! – лекарь смотрел на ребенка, словно на чудо Господа Бога. А на меня выпучил глазищи, как будто узрел Творца или, по крайней мере, одного из его ангелов. Его глаза жадно просили ответ.

– Секрет, – кратко отрубил излишнее любопытство.

И лекарь сдержал назревшую лавину вопросов.

Конечно, дать жизнь умирающему, значит преступно вмешаться в ход времени, создать парадокс. Но дать умереть своему предку, не оставив потомства, еще больший парадокс. По крайней мере, я выбрал зло, не ставящее под сомнение мое существование. Своя рубашка ближе к телу. Помимо того я не собирался оставлять в отчете это вопиющее нарушение правил поведения во Времени.

Повстанцы.

Лишь проскакал за ворота усадьбы Пиотухов, свернул в рощицу и дал новое задание кольцу – моей палочке-выручалочке. Мое кольцо значилось в лаборатории под инвентарным номером № 007. А всего их было на всем свете 30 штук. Соответственно погружалось в Историю 30 подобных мне исследователей, еще в лаборатории работало несколько спецов по физике времени. Вот и весь наш засекреченный, даже в моем времени, штат.