Петр Лидский - Наперегонки с Эхом

Через несколько минут приятели уже уплетали за обе щеки яичницу со свининой, помогая себе кусками ржаного хлеба.

– Чем ты сейчас занимаешься? – спросил Хура.

– Да вот, дом бабушкин поправил, крышу переложил, хлев чиню – скотину хочу завести. Так что за дела у тебя в нашей глуши? – вспомнил про свой вопрос Авик.

– У твоих соседей несчастье, помер кто-то. Следопытам зачем-то понадобился маг для осмотра тела. Это только вчера случилось, так что это пока все, что я могу сказать. Хочешь, пойдем со мной, там наверняка твоя помощь понадобится. Если не мне, то… ну, сам понимаешь. Ну и поговорим по дороге, я тебе последние новости расскажу.

– Я схожу с тобой, пожалуй. Сейчас, только кур сначала запру, а то хорей в округе последнее время развелось. Вернувшись со двора, Авик скинул крестьянскую сорочку, облачился в длиннополую робу мага, перепоясался и натянул сапоги.

Солнце слепило глаза сквозь кроны деревьев, когда путники, весело болтая, миновали лесную опушку, пересекли торговый тракт и подошли к резным воротам большого хутора. Два молоденьких деревенских стражника изнывали от скуки возле коновязи. Окосевший после зимней спячки суслик глазел на них с безопасного расстояния, взобравшись на кочку, покрытую желтой сухой травой. Чтобы хоть как-то развлечь себя, стражники вяло метали в него ягоды прошлогодней рябины. Зверек отвечал им свистом, отбегал, но затем возвращался обратно на свой наблюдательный пункт. Три казенные лошадки лениво паслись чуть поодаль.

– Вы для осмотра прибыли? – поинтересовался один из стражников, робея при виде магов, – грамоты у вас при себе?

Хура торжественно открыл заплечный мешок и протянул стражнику грамоту.

– Ааа… вот?.. – спросил тот, указывая глазами на Авика.

– Его Мудрейшество предпочитает действовать инкогнито, – таинственным полушепотом ответил Хура. Авик чуть заметно кивнул головой и значительно прикрыл глаза. Стражник, конечно, узнал Авика (да и как было не узнать) и прекрасно понимал, что никаким городским магом Авик не является. Однако, получив столь интригующий ответ и испытывая смущение перед городским гостем и его грамотой, он изобразил что-то вроде поклона с пируэтом, чуть не стукнув при этом ножнами о коновязь. Затем все трое проследовали внутрь ворот.

Оставив застенчивого стражника на крыльце, друзья, с усилием сдерживая смех, вошли в дом. Впрочем, стоило им переступить порог, как веселье само улетучилось. Это было безмолвное жилище, замершее и тихое, словно напуганный кролик, затаившийся на краю луговины. Усопший лежал на лавке в просторной горнице. Из-под покрывавшей его простыни виднелись только ноги в изорванных в клочья кожаных сапогах. На той же лавке, сгорбившись, сидела женщина в крестьянской одежде. Из-под пестрого платка выбивались растрепанные седые волосы. У занавешенного окна, повернувшись лицом к комнате, стоял невысокого роста человечек. Даже встав на цыпочки, он доставал бы лишь до плеча долговязого Хуры. В то же время он был коренаст и упитан. Когда он сделал два шага навстречу вошедшим, Авик обнаружил на его лице, черную с проседью стриженую бородку, скрывающую скошенный назад подбородок, и два крупных, косящих в разные стороны, темных и очень подвижных глаза.

– Очень рад, очень рад. Наконец-то! – поприветствовал он магов приглушенным голосом. – Ну что же, приступим? Сперва я должен ознакомить вас с обстоятельствами. Итак, в общем, покойный, – с этими словами он покосился на вдову, в середине зимы отправился на заработки. Несколько месяцев от него не было никаких сведений, а теперь вот… – тут он энергично кивнул в сторону мертвеца. – На теле присутствуют явные следы применения магии, вероятнее всего, неизвестной и перманентной, а это, как вы знаете, строжайше запрещено во всех владениях княжества. Последнее такое преступление было совершено еще до изгнания племени Черных Куниц.

Сыщик перевел дух. Его глаза горели восторгом охотничьей собаки, нашедшей медвежью кучу.

– Предлагаю начать осмотр. – Он встал у изголовья и протянул было руку, чтобы отвернуть простыню, но тут же отдернул ее. – Я прошу прощения, – сказал он, немного помявшись, – не хочу показаться невежливым по отношению к ученым людям, однако почему вас двое? Наставник, с которым я вчера имел честь беседовать, обещал прислать только одного послушника. Могу я видеть ваши грамоты?

Еще через секунду он беседовал с Хурой, деловито придвинувшись и поглядывая на Авика то одним, то другим косым глазом.