Петр Лидский - Наперегонки с Эхом

Болид тем временем приблизился настолько, что стал размером с Луну. Медлить было нельзя. Шлюзы резервуаров открылись, энергия хлынула мощным потоком в приемный желоб. Астральные помехи нарастали с каждой секундой. Трое Строителей, наиболее сведущих в астрономии, навели орудие. Все, кроме тех, кто должен был совершить выстрел, вышли из транса. Покинув свои ниши, смотрели они, как в утреннем небе растет блестящий, словно черная жемчужина, диск болида. Земля под ногами мелко задрожала. С горы, той, что стояла напротив их городка, с громоподобным шумом покатились камни. Ударяясь о склон, они летели на дно ущелья и раскалывались, поднимая тучи пыли. Грохот усиливался. Медленно, едва заметно, пополз ледник.

Орудие существовало лишь в Астрале, поэтому прятаться не имело никакого смысла. Земля вдруг перестала дрожать, только растревоженная лавина продолжала ворочать камни по склону. Болид раскололся на четыре неравные части. Словно рисуя след совы на снегу, разлетались они теперь по глубокому синему небу. И с появлением этой совиной лапки страх покинул сердца Строителей. Все разом опустили они глаза и посмотрели друг на друга. Десятилетия, проведенные в пучине Астрала, отучили их говорить. Промолчали они и теперь – все было понятно без слов. Неторопливо возвращались они к своим нишам, укрывались одеялами, скрещивали ноги и, раскачиваясь, уходили обратно в свой волшебный сон под убаюкивающий перебор далекой лавины.

Последний из Строителей был уже в глубоком трансе, когда земля чуть заметно дрогнула от далекого удара: совиный коготь все же царапнул степь где-то на севере, за грядами хребтов и провалами ущелий. Солнце в тот день сделалось красным от пыли и оставалось таким всю зиму, всю весну и почти все лето.

Впрочем, Строителям не суждено было этого увидеть. В Астрале все еще бушевала небывалая буря. Пантократор метался в панике, они чувствовали биение его сознания. Сгустки энергии, высвобождаясь из оборванных каналов, разрывались разрушительными всполохами, порой достигавшими самой поверхности Астрала, того удивительного участка, где он переходит в реальность. Эта зона так давно была закрыта для любого вмешательства, что Строители даже растерялись.

Тем временем страшная находка ждала их – те трое, кто приводил орудие в действие, были мертвы: неведомая сила выжгла их астральные тела. Десятки каналов потянулись к недостроенной фигуре божества, их концы привычно коснулись пальцев его открытых ладоней. Затем еще два десятка, еще и еще. Поток безумия и страха захлестнул головы Строителей. Но и это еще не все: в правой части груди Пантократора дрожал, увеличиваясь с каждой минутой, какой-то плотный клубок каналов, поначалу совсем крохотный, но пожирающий фантастически много энергии. Сгусток вдруг перестал расти, застыл, и тогда колоссальной силы разряд прошел по рукам фигуры, через пальцы и нити. Свет Разума померк для Строителей навсегда. Их тела так и остались лежать в своих нишах, укрытые одеялами, в поселении, на обдуваемом холодными ветрами склоне, затерянном где-то в сердце пустынной горной страны. Избежавших смерти было двадцать семь. Десять человек не успели коснуться Пантократора, еще семнадцать оборвали связи, вовремя заподозрив неладное. В ужасе метались они, стремясь избежать гибели от всполохов энергии. Внутри фигуры тоже были заметны вспышки – казалось, что там воцарился хаос. Основание фигуры озарялось изнутри, сначала редкими огнями, потом их становилось все больше, и наконец они слились в сплошное марево. Знания и память Строителей, копившиеся на протяжении жизни многих поколений, сгорают за считанные мгновения.

Справившись с первым приступом страха, немногие выжившие собрались на безопасном расстоянии от загадочного источника бушующей стихии. Астральные каналы с дрожью потянулись друг к другу, образуя крохотную неровную сферу – все, что осталось от великого народа. В центре сферы расположился самый опытный из выживших – навигатор До-Ру-Шо.

– Как сумели мы создать такого демона?! – вопрошал он.

– Ему страшно, – возразил один из Строителей, – голод и страх разложили его.

– Он еще недостаточно разумен, чтобы отличать добро от зла, – заметила юная Пу-Ци-Хи.

– Смотрите, один канал не разрушен, – сказал кто-то.

И точно, одна сверкающая нить все еще пульсировала среди разрывов энергии. Был еще один выживший. Странным казалось то, что канал соединялся не с пальцем Пантократора, а вел прямо к груди, врастая в нее прямо там, где виднелся странный сгусток. Пантократор, очевидно, не пытался выжечь этого Строителя. Медленно начали они подбираться к тому месту, где должен был находиться загадочным образом уцелевший человек.