Потом в небе, в которое продолжал пялиться новоявленный «йогонавт»*, появилось сразу несколько пар глаз. Просто глаз – без лица, туловища и прочих жизненно необходимых каждому «сапиенсу» атрибутов. Но сия ущербность, вовсе не мешала им осуществлять свою основную функцию.
«Они наблюдают за нами!» – молнией пронзила разум испуганная мысль. «Наблюдают, и словно ищут кого-то! Неужели …»
И в этот самый момент, Романа «заметили». Один из небесных наблюдателей рывком приблизился, и в сознании мужчины словно «впечатался» этот пристальный и – он готов был поклясться! – вмиг ставший торжествующим взгляд …
– Ох, мама родная!
Тело выгнулось дугой, его «пробила» вовсе уж нешуточная дрожь, более
* Тон на фестивале задавали йоги, отсюда и термин.
смахивающая на средней силы эпилептический припадок. И тут только пришла спасительная мысль о том, что на сегодня, пожалуй, «впечатлений» достаточно*, и самое время начать дышать.
– Ффууу…
Вдох-выдох, вдох-выдох. Враз забыв о своем намерении скрупулезно выполнить всю программу, Роман интенсивно задышал, не помышляя более ни о каких задержках и даже закрыл глаза, в тщетной попытке разорвать контакт с пугающим «небесным оком». Но к сожалению, в данном случае оказалась права пословица о бесполезности запирания ворот конюшни после того, как зафиксирован факт угона лошади. «Изображение» глаз пропало, но Роман почти физически чувствовал на себе, ЭТОТ взгляд …
– Меедленно возвращаемся, приходим в себя, пааднимаемся …
Луговой вздрогнул, и лишь секундой позже сообразил, что голос принадлежит ведущему. Это что, выходит час, отведенный на «дыхалку» и медитацию, уже позади?
Вокруг зашевелились, публика начала принимать вертикальное положение и собирать свои вещички, готовясь «лечь на обратный куршъ» – к маячившим в отдалении домикам базы. Июльская, она конечно июльская, но все-ж таки ночь, а посему опытные товарищи, к каковым причислял себя и уже упомянутый Михаил Зельцман, настоятельно советовали привезти на «фест» хорошее одеяло, а еще лучше – спальник. «Час пролежать неподвижно – это тебе не кот начихал. А холод, он от медитации отвлекает…»
Роман считал себя не только здравомыслящим, но и любящим комфорт субъектом, а посему захватил «Condor 300+»**. Но сейчас, скатывая спальник вместе с ковриком в тугой узел, он вовсе не ощущал себя мудрым и предусмотрительным человеком. Мысли метались, как канарейки в тесной клетке, узревшие приближение крупного и очень голодного кота.
«Ничего себе, словил ощущеньица! Поменял обстановочку, туды ее в качель! Да я при самых жестоких разносах шефа, так не мандражировал! Да что шеф! На институтских «плантациях» при разборках с аборигенами всегда держал хвост пистолетом, а ведь там бывало всякое … Брр! Интересно, это мне одному такое «щастье» привалило, или кто-то еще сподобился? Ей вы, продвинутые и просветленные! Неужели настолько ко всему привыкли, что подобные «небесные гляделки» даже пары слов не стоят?»
Однако в Багдаде, все было спокойно. Народ оживленно, но без малейших признаков нервозности обсуждал прошедшее мероприятие и делился планами на предстоящую ночь. Или тут собрались отъявленные конспираторы и опытнейшие рыцари плаща и кинжала, умевшие владеть своими чувствами и не выпускать стратегически важную информацию в свободное обращение, или …
«Или ты, Ром Василич, удостоен, так сказать, в индивидуальном порядке. Казалось бы, можешь даже гордиться, но вот почему-то не хочется … Интересно, а как там Лена?»
* Тех самых, которые советовали «фиксировать»!
** Ну и полипропиленовый коврик, для «подстилки».
Оглянувшись, он отыскал взглядом девушку, привлекшую его внимание еще в первый день фестиваля своими бездонными карими глазами с глубоко запрятанной в них грустинкой. Но сейчас, она была очень даже весела, что-то оживленно обсуждая с шедшей рядом компанией подружек.
«Мда-с! Похоже, и тут мимо! А ведь вроде бы говорили, что она опытная, как там
по-ихнему? То ли ведьма, то ли «космонавтка» … Короче, ощущает все такие подобные «вылеты». Ну что-ж, на нет, как известно, и суда нет. Самому распространяться на эту тему не стоит – для новичка прозвучит хвастливо и надуманно: «А вы знаете, меня небесный глаз выбрал!»
Но успокаивая себя подобными рассуждениями, Роман понимал – его удерживает от откровений, отнюдь не только боязнь неверия или невысказанных вслух* насмешек.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Читать дальше