Дмитрий Григоренко - Я из Зоны. Сегодня никто не умрет

Он наклонился, достал из портфеля несколько листков бумаги, ручку. Положил предо мной белый лист. Смешно. Помню, в то утро, когда начмед пнул меня в Зону, я наткнулся на полковника. Как он тогда сказал? «Принесешь свой листик, а то на вас, дармоедов, не напасешься?»

Теперь он сам мне носит бесценные листики – только бы я написал то, что ему хочется, а не правдивое изложение событий. Как все меняется в зависимости от нужды человека.

Руки затекли, и наручники стали казаться неподъёмными гирями. Еще и кожу натирали чуть ли не до кости.

– Захочешь написать чистосердечное – скажешь, – в который раз за несколько дней произнес полковник эту фразу. – А вот этот сюрприз передали из госпиталя.

Он достал документ в файле, помахал им перед моим носом.

– Это тебе подарочек от сержанта Антона Деревянского.

Он специально сделал акцент на звании и фамилии. «Ну да, я – мразь без имени, а Крыса – солдат нашей части», – злобно подумал я. Махлюков помолчал, не дождался от меня никакой реакции, с грохотом отодвинул стул, уселся читать вслух:

– «Я такой-то, по прозвищу Крыса, попал в Зону двадцать четвертого февраля. При патрулировании в результате внезапного ухудшения погоды я отклонился от заданного маршрута и попал в засаду. Подло напавшие бандиты завладели моим оружием и заставили провести их через Границу на Топи».

Декламировал полковник хорошо, с выражением. Если бы он так же излагал стихи Маяковского на экзамене в театральное училище, то однозначно поступил бы.

– Так, буду тезисно читать. – Махлюков наклонился чуть вперед. – Ты хоть знаешь, что такое тезисно?

Я молчал. Наивный, при первом допросе, или опросе, я честно изложил события последних недель. Ну, как честно – ограниченную версию. Так сказать, пробничек. Лучше бы я заштопал рот суровой ниткой.

– Главное и вкратце, – пояснил полковник. «Большеголовый. Вот как его можно охарактеризовать, – подумал я. – И точно, в уме ему не откажешь. Прожжённая такая сволочь. Нет, он даже умнее торговца Дельного». Я с горечью понимал: манипулировать полковником не получится. Оставалось лишь не давать ему влиять на меня.

– Так вот, бедный Антон пишет, – полковник глубоко вдохнул, словно брал разгон перед стартом, и продолжил читать: – «Я неоднократно пытался убежать, стараясь не опозорить воинскую честь, но перелом ноги помешал в реализации этого плана. Меня удерживали взаперти на Топях, в старой хижине. На неоднократные предложения провести бандитов через наш блокпост я отвечал отказом, за что меня избивали и не давали еды».

Я вспомнил, как делился с Крысой последней банкой тушенки.

– «В дальнейшем, бросив бесполезную затею, бандиты по кличке Чес и Дельный завербовали младшего сержанта Новикова».

Тут я внезапно осознал, что именно не так в этих тезисах. Читал их полковник по воспитательной части, губами узкими шевелил, рождались слова. Однако это были не слова Антона – он так складно не смог бы писать, так хорошо строить фразы. А полковник их произносил – и не было никакого диссонанса: легкие исковерканные штрихи, неправильно построенные предложения – таких ошибок столь грамотный офицер не допустил бы. Это было как маскировочный халат. Халтурка под солдатика. Нет, писал-то Крысеныш, но я был уверен, что писал он под диктовку.

– «В ходе ссоры на почве денег младший сержант по кличке Пробирка убил двоих бандитов». – Полковник щёлкнул пальцами. – Что, Новиков? Мечтаешь, что тебе за убийство бандитов орден положен? Так это еще надо доказать, вдруг ты простых сталкеров завалил? А вот и он! «По стечению обстоятельств на хижину вышел сталкер по кличке Трофимыч. Младший сержант заключил с ним сделку: Новиков обеспечивает прохождение Границы через блокпост, за это получает артефакт».

«Глазастый. Как трястись от страха, ссать в штаны… Крыса ведь тогда чуть ли не терял сознание, а, оказывается, заметил. Или это уже посоветовали? Артефакт, дорогой артефакт, подарок моего начальника спас мне здоровье. При обыске нашли его в кармане и теперь задают ненужные вопросы».

Полковник же продолжал:

– «Испытывая постоянные угрозы со стороны Новикова, я был вынужден выполнять приказы. Меня пытали, наступая на поломанную ногу».

– Тля, – не выдержал я. Выругался про себя: «Что же за напасть такая – беспросветная».

– Хочешь сделать признание? Нет? Тогда слушай дальше, – отвлекся на секунду от тезисов полковник. – «В ходе ссоры возле колхоза Новиков ударом в голову прикладом ружья нанес тяжелую травму сталкеру Трофимычу и кинул его для привлечения стаи собак. Он хотел застрелить меня. Лишь появление боевой группы с блокпоста спасло меня от расправы этого убийцы». Подытожим: три убийства, похищение сослуживца, попытка незаконного пересечения границы, получение взятки… Двадцать лет на нарах, Новиков, двадцать лет.