Олег Ткачёв - Долина голодных камней

– Извини, море его забрало, – сбивающимся от усталости голосом сказал Мирон.

– Пора воду вычерпывать, а то и нас заберет, – ответила девочка.

Вымокшим детям осталось лишь снова привязаться к мачте, прижаться друг к другу, по очереди вычерпывать воду и ждать.

И они все же дождались. Через три дня небо посветлело, шторм стих, а в очень осторожно заброшенную сеть наконец-то попалась рыбка. Всего одна селедка, чуть больше ладошки, но голодные дети сразу повеселели, как только с ней расправились.

Конечно, сырая рыба – не самое изысканное блюдо, но хоть что-то. В рыбацких деревнях сызмальства обучали тому, какая рыба съедобная, у какой есть опасные шипы, а какую надо и вовсе выбрасывать назад за борт. Немножко передохнув, дети снова забросили сеть и снова удачно. На этот раз они поймали целых восемь вполне крупных селедок. Немного утолив голод, Мирон пошатал маленький бочонок и сказал:

– Питьевой воды очень мало осталось. Надо бы землю найти.

– Наше королевство где-то на востоке, а ветер северо-восточный, – ответила девочка, мельком взглянув на небо.

– Вот и я думаю, что почти против ветра мы не уплывем далеко. Нам и так повезло, что шторм лодку не перевернул.

– Хорошо, давай плыть за ветром. Авось к земле вынесет, – кивнула Луиза.

– Мы слишком ослабли, чтобы рулем с боковым ветром бороться, а все же чуть к востоку возьмем, – ответил Мирон и начал развязывать парус.

Надежда, хоть и крохотная, заставила их подняться на ноги и, все еще шатаясь от истощения, поднять парус.

Крепкий ветер много дней гнал лодку с двумя детьми то на юг, то на юго-запад. Скудного улова хватало, чтобы они постепенно набрались сил. Днем Солнце светило куда ярче, чем дома. Им удалось высушить одежду. Жаль, что этого недостаточно, чтобы избавиться от простуды.

Тем временем Герман продолжал погоню. Благодаря своему мастерству поиска, он всегда знал, в каком направлении двигаться, но не знал, далеко ли. Три недели не видеть земли – не самое приятное для тех, кто привык плавать лишь вдоль берега.

Наконец, когда развеялся предрассветный туман, раздалось долгожданное: «Земля!» Вся команда высыпала на палубу. Впереди лежал огромный гористый остров, окруженным островками поменьше и скалами, торчащими из воды.

Вскоре впередсмотрящий крикнул, что заметил впереди корабль Ерении. Сейчас он спокойно покачивался в широкой бухте, защищенной от штормов грядой небольших скал, уходящей с берега под воду.

Подплыв поближе, моряки увидели широкую прямую черную полосу, прожженную волшебством среди буйной южной зелени. Она поднималась от берега в сторону ближайшего перевала.

– Господин лейтенант, я вижу флаг Ерении, но ни одного солдата на палубе. Это странно, – сказал капитан, пристально вглядываясь вперед.

– Дыма нигде не видно, – крикнул сверху впередсмотрящий.

– Может, они затаились, когда нас заметили? – спросил один из матросов.

– Нет, дым лесного пожара, да еще на горе, мы заметили бы за пару дней пути отсюда. Все потухло уже давно, – ответил другой.

– Судя по всему, они добрались до места не меньше недели назад. Наверняка тоже корабль волшебством подгоняли, – заметил капитан.

– Готовьтесь к бою, только тихо. Если добровольно не сдадутся, захватим их корабль. Командовать абордажной командой буду я, – приказал Герман.

Они подплыли впритык, забросили абордажные крючья и высадились на чужую палубу. Несмотря на громкие крики, требующие сдаваться, враги не ответили и даже на палубу не поднялись. На берегу тоже никакого движения. Солдаты быстро доложили, что все двери и люки задраены изнутри, как будто во время шторма. Герман выбрал одну и приказал взломать только ее.

За дверью солдат встретили не враги, а тяжелый затхлый запах и темнота. Они осторожно обследовали весь корабль, открыли изнутри остальные люки и двери. Запертой осталась только одна капитанская каюта. Герман постучал и властно потребовал:

– Открывай. Если сдашься, я обещаю сохранить тебе жизнь.

– Кем бы ты ни был, не давай обещаний, которые неспособен выполнить, – послышался из-за двери слабый голос.

– Я лейтенант Герман из армии Атвизии. Война уже закончена. Ерения сдалась. Мне нет нужды убивать вас.

– Вот как? Я Тимофей, капитан этого корабля. Я открою, сдам оружие, а взамен прошу лишь об одном. Заберите меня и моих людей подальше от этого ужасного места.

Дверь открылась. Лампа осветила грязного и заросшего, но вполне упитанного капитана. Взгляд Германа скользнул вниз вдоль корявой рогульки, игравшей роль костыля. Капитан оказался одноногим. За его спиной темнела куча бочонков. Очевидно, с водой и провизией. Пленного повели на залитую солнечным светом палубу. Он что-то ворчал по поводу опасности, но не сопротивлялся.