Эдуард Печенежский - Истоки. Часть первая

И вот она, та самая фраза. Плавно, без сожалений и заминок, нож пересек одну артерию за другой. Еще несколько секунд потребовалось Кеймнвати, чтобы подвесить маленьких и колыхающихся в последних конвульсиях ягнят на центральную конструкцию. Теплая алая кровь по выщербленным в каменной породе траншейкам обтекла камни-пьедесталы и начала заполнять две небольшие глиняные чаши, поставленные по одной у каждого из алтарей. Теперь – ожидание следующего сигнала.

Тем временем тьма, и без того густая, будто ожила, зашевелилась и, как бы перетекая из самых дальних углов пещеры, продолжила сгущаться у факелов, словно по команде потускневших. Дыхание женщин постепенно замедлилось, а зрачки расширились – они впали в состояние сна, напоминающего осознанный кошмар.

Кахотеп старался не выдавать своего испуга, но страх и так сочился из воздуха каменной пылью и ночной прохладой, проникая в каждого присутствующего через дыхание. Но жреца пугало нечто более существенное: лишь он за пределами ромба видел мрачные тени, что перемещались в такт размеренного чтения заклинания, изредка мечась или совершая рывок в сторону, когда Кахотеп делал вдох для продолжения зачитывания текста.

Холодный и липкий пот тонкими струйками стекал по лицу заклинателя, а глаза бегали от пергамента к теням и обратно, каждый раз проверяя, что потустороннее все еще по ту сторону очерченного для ритуала пространства. Вся надежда Кахотепа была на силу пламени в факелах и тех необычных трав, что подпитывали огонь, находясь в составе горючей смеси, ведь погружение в темноту сейчас значило бы мгновенную, но мучительную смерть.

Кеймнвати же ждал сигнала. Почти не моргая, он следил за чашами. Нельзя было допустить их переполнения. К тому же с минуты на минуту должна была прозвучать фраза Кахотепа, знаменующая начало следующего этапа ритуала. Наверное…

Сигнал. Кеймнвати схватил дрожащими от длительного ожидания руками одну из чаш и, аккуратно приподняв голову своей жены, все еще находящейся в трансе, начал вливать в нее успевшую начать сворачиваться кровь ягненка. Глаза Ибони были пустыми, в них не было привычной энергии жизни, которую помнил Кеймнвати. Внезапно появившийся страх заставил его руку дрогнуть и пролить несколько капель крови. Тут же совладав с собой и собравшись с мыслями, Кеймнвати продолжил выполнять свою задачу, невзирая на копящееся чувство тревоги.

***

Как только Кахотеп увидел, что ритуал близится к завершению и обе чаши пусты, ему полегчало, потому что это значило – самый опасный этап позади. Возможно редкие лучи солнца, вестники рассвета, кое-как доходившие до грота, а возможно и всеобщее приободрение, разбавили тьму, беспрестанно пытавшуюся штурмовать освещенный участок пещеры. Теперь, как сильно бы не напрягал зрение жрец, ему не удавалось разглядеть ни одной живой тени. Окончательно успокоившись, Кахотеп впился взглядом в текст и не отвлекался более ни на что до самого конца ритуала. Кеймнвати тем временем смотрел мертвенным взглядом на живот своей беременной жены.

***

Прошло три месяца. Все собравшиеся в доме Кахотепа хранили тишину. Каждый думал о своем, но траурное молчание довлело над всеми. Наконец раздался плач маленького Атона, единственного сына жреца, выведший всех из анабиоза скорби. Первым заговорил Кеймнвати.

– Кахотеп, брат. Мы не говорили об этом. Думаю, другого случая не будет.

Вновь в комнате нависло тягостное и вяжущее молчание. Саба отошла успокоить сына, и в комнате остались два брата.

– Кеймнавати, я знаю как это выглядело, но уверяю тебя: заклинание не могло навредить твоему сыну…

– Знаешь как это выглядело? Ты видел это маленькое, только что появившееся на свет, черное и оттого будто сожженное тело моего сына? Так не бывает! Здесь не обошлось без магии, и все это знают! Все в городе об этом говорят! – Кеймнвати был близок к истерике, а глаза его преступно расширились, выдавая роящееся в египтянине безумие.

– Послушай. У тебя два здоровых мальчика и девочка. У меня полностью здоровый сын. Заклинание защиты сработало. Они растут и развиваются. Кеймн, наших детей хранят боги. Возможно нам просто не хватило жертвенной силы на защиту твоего четвертого ребенка. Мы не могли знать, что у Ибони родятся четверо. И, я напомню, все это – твоя идея…

– И это оправдывает тебя?! Ты не предупреждал, что может случиться нечто подобное, если нам не хватит ягнят! Я ведь мог еще одного купить… Или двух… Или не втягивать в это мою бедную Ибони…