Илона Ивашкевич - Легенда о Мантикоре. Пропащая душа

– Не думаю.

– Девушка, Вам думать вредно, – заметил Хайдгер. – Вам лучше сидеть и молчать, по крайней мере, до свадьбы.

– У господина был печальный опыт?

– У господина есть мозги, чтобы подобный опыт не приобретать, – парировал Хайдгер.

– Мы несказанно счастливы за господина Хайдгера.

Эура собиралась было добавить какую-нибудь колкость, как позади отца мелькнула детская фигурка в грязно зелёном плаще. Вместо того, чтобы ждать в конюшне, наглый гоблинец шнырял по Снерхольму. Девушку с мелким народцем связывал многолетний договор: Эура не трогала их, аккуратно платила за проезд через гоблинские заставы, продавала куньи шкурки и мёд, а гоблинцы не трогали её, поили медовухой и пропускали к шаману. Она держалась подальше от их жилищ, а они не совались в Снерхольм. Это была не дружба, это был нейтралитет. И вот нахальный гоблинец шастал по дому её отца, шарил по углам, подглядывал за людьми, и успел что-нибудь стянуть по старой гоблинской привычке.

– Ум, госпожа Эура – понятие растяжимое.

– Человек вообще понятие растяжимое.… На дыбе….

– Опыт?

– Теоретический.

– Это ненадолго, госпожа Эура. Судя по длине вашего язычка, вы быстро приобретёте опыт практический, – усмехнулся Хайдгер, обнажив неровные зубы.

– Тому, кто пытается дотронуться до меня, я выломаю руки и вставлю их в жо…

– Хватит! – Не выдержала Аурика. – Эура, марш в свою комнату!

– Прошу прощения, – девушка вежливо опустила глаза.

– Живо, Эура. Ты наказана!

Едва не сбивая слуг, девушка выскочила из зала, и, словно белка, метнулась вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки. Как только звуки пира затихли, смешавшись с гулом поместья, она замедлила шаг. Оказавшись в своей комнате, Эура заперла дверь на засов и спрятала за косяком гальку с голубыми рунами. Быстро развязав шнуровку, девушка стянула платье и небрежно кинула его на пузатый ларь. Туда же полетели сапожки, украшения и исподнее. Затем Эура вытащила из-под кровати сундучок с обычной одеждой, той, что бережно носилась каждый день, в жару и в мороз: сине-зелёные штаны и такая же куртка. Кожа на куртку была взята с брюха первого пойманного тролля, кожа со спины – пошла на плащ, а из остатков скроили штаны, перчатки, мешок и сапоги. Подштанники и длинные шерстяные чулки ей достались от Кнутти, когда, закончив вязание, мать вдруг поняла, что сынок слегка подрос за прошлую весну. Холщовую рубаху из небелёного полотна девушка купила на ярмарке. Поверх рубахи старшие братья таскали кольчуги, но для Эуры кольчуга всегда была непозволительной роскошью. Вот если только Матиас найдёт покупателя на троллячью шкуру…

Матиас Младший, сын торговца Матиаса Старшего, одногодка Кнутти, был старым приятелем Эуры. Они вместе охотились, рыбачили, ездили в горы. Если спокойный, слегка застенчивый Матиас был светлой стороной их тандема, то взрывная и острая на язык Эура – тёмной. Матиас был голубоглазым высоким чуть полноватым увальнем, больше похожим на медведя подростка. Его коротко стриженные вечно топорщащиеся рыжеватые волосы и крупные веснушки, придавая лицу детское, слегка глуповатое выражение. Эура, маленькая худая, с бледной, почти прозрачной кожей, тёмными длинными прямыми волосами и миндалевидными глазами, доставшимися в наследство от бабки, больше походила на змею.

Быстро одевшись, девушка вытащила из-под кровати рюкзак, пристегнула ножны к поясу и распахнула маленькое оконце. Короткий зимний день клонился к концу. Уже легли длинные тени, окрасившись рыжими лучами заходящего солнца. Уже тёмной стеной чернел подступающий к Снерхольму лес. Уже слышалась с дальних заимок тоскливая волчья песня. Ловко цепляясь за торчащие из брёвен крючья, девушка проскользнула по узкому подоконнику на крышу, а затем спустилась на этаж вниз, мягко ступая по почерневшей от осенних дождей дранке. Там, где крыша дома упиралась в кровлю хозяйственных построек, едва заметно выступал квадратный люк. Расковыряв ножом лёд, девушка потянула за кусок верёвки, привязанной к медной ручке, и люк распахнулся. Из чёрного провала вырвались клубы тёплого пара, пропитанного тяжёлым конюшенным духом: ядрёной смесью из запаха прелой соломы, навоза, конского пота, вина, и кожи. Девушка нащупала ногой балку, и спрыгнула вниз, после закрыв за собою крышку. Оказавшись внутри, она осмотрелась: в конюшне было тихо, лишь лошади сонно вздыхали в стойлах. Конюхи давно сидели на кухне, травя байки за кружкой медовухи со слугами короля. Пока Эура возилась с упряжью, появился Терррорк. Он словно крыса вылез из-за бочки с водой, и побрёл к девушке, слегка покачиваясь на тонких лапках.