Сири Петтерсен - Потомок Одина

Хирка упрямо развернулась и пошла прочь. Она слышала, что отец кричит ей вслед, но не остановилась. Потом взобралась на самую высокую из трёх берёз на краю горного уступа. Расстороенная девушка лезла вверх, пока ветки не стали слишком тонкими, и тогда села вплотную к стволу и обхватила его, чтобы не свалиться. Руку жгло. Рана снова кровоточила, а она и забыла о ней.

Ример вернулся.

Внезапно Хирка смутилась. Какое безнадёжное ребячество! Проблемы не решатся от того, что она забралась на дерево. Так взрослые имлинги не поступают. Обычные имлинги. Разве так уж странно, что всю жизнь они с отцом провели в дороге? Разве так уж странно, что они общались с другими только в тех случаях, когда те болели? Ничуть не странно. Во всём виновата она. Она не такая, какой должна быть.

Хирка крепче прижалась к дереву.

Она спасла Ветле. Это ведь хоть что-то значит?

Нет, Ветле справился сам. А вот она не справилась. Её спас Ример. Но у неё хватило смелости попытаться! Смелости ей хватало на многое. Она искупалась в Стридренне в начале месяца Хельф, ещё до того, как с реки сошёл лёд. Она сиганула с утёса Свартскаре на глазах у хулиганов, которые смотрели на неё разинув рты. Хирка ничего не боялась. Так почему же она боится Ритуала?

Потому что отец боится.

Отец боялся. Боялся так сильно, что был готов уехать из Эльверуа, вновь погрузиться в старую повозку и жить в дороге. Продавать чудодейственные лекарства случайным встречным. Варить суп день за днём на одних и тех же костях. Теперь, когда папа больше не мог ходить, такой образ жизни не подходил ему, но он всё равно хотел уехать. Убежать. Почему? Что такого страшного Совет мог сделать с девочкой, которая не умела сливаться с Потоком?

Ей не хотелось думать об этом, и Хирка принялась пересчитывать листья на берёзе. Когда она дошла до шестисот пятидесяти двух, ей снова послышался крик отца. Она не ответила, и он перестал её звать.

Ример поглядывал на Ветле, который шагал перед ним по тропинке к Обители воронов. Ребёнок-переросток безостановочно разыгрывал в лицах происшествие у Аллдьюпы, путая местами эпизоды. Время от времени он начинал говорить так оживлённо, что слова застревали у него в горле и ему приходилось начинать рассказ сначала. Всякий раз, когда Ветле спотыкался о корни, Римеру приходилось подхватывать его и возвращать на тропинку.

Тёмно-зелёный вереск купался в солнечных лучах. От летнего тепла птицы стали сонными и тихими. Такой день не предназначен для невозможных разговоров, но именно такой разговор ему и предстоял. Ример отметил, как непроизвольно замедлил шаг.

Прогулка с имлингом, который никогда не притворяется, дарила чувство свободы. Ветле был тем, кем был, с кем бы он ни разговаривал. У него не имелось тайных мотивов, а в его взгляде никогда не появится алчность. Он позволил Римеру забыть о том, кто такой Ример, а это редкое удовольствие.

Жители Эльверуа обходились с Ветле как с деревенским сокровищем. Он мог приходить и уходить когда захочет. Очарованные хозяйки угощали его медовым хлебом и гладили по кудрявым волосам цвета пшеницы. Но никто не ожидал, что он, как все остальные, станет спокойно сидеть и слушать, как авгу проводит службу в Чертоге Всевидящего. Парнишка был красивым – это благословение Всевидящего нередко спасало его от страха со стороны окружающих, от их недоверия ко всему необычному. В мире Ветле даже время текло иначе. Значение имело только сиюминутное, только то, что произошло совсем недавно. Сегодня, как нетрудно понять, важной была Хирка.

За три года девчонка не растеряла своей решительности, этого у неё не отнять. Она по-прежнему не упускала случая поучаствовать в затеях, как в безрассудных, так и не очень. Ветле расписал её как богиню из Бриннланда. Ример инстинктивно сложил ладони знаком Всевидящего. В Маннфалле старые боги и богини уже давно почили.

Они пересекли поросшую мхом равнину по тени от огромных дубовых крон. Ветле побежал в сторону дома, сливавшегося с лесом на другой стороне равнины. Жилище было похоже на маленькую башню, сложенную из брёвен, которые поставили вертикально и прислонили к мощным древесным стволам. Но у деревьев была и другая задача. Они служили опорами для переплетающихся ветвей, окружавших почти всю равнину. На первый взгляд в них не было ничего необычного, особенно сейчас, в конце лета, когда их покрывала густая зелёная листва. А потом Ример услышал крики воронов и понял, что смотрит на большой полукруглый загон. Обитель воронов.