Алексей Булатов - Радужный

Я вышел на улицу и удивился наступившим сумеркам. Август резко укоротил день, напоминая о скором конце лета. Еще раз взгрустнув по поводу отпуска, который так бездарно профукал, я зашел в магазин и купил стандартный пакет мужской еды – четыре пачки пельменей, майонез, кетчуп, чай. Около прилавка с бытовой химией вдруг вспомнил о необходимости отключить у пола в моей квартире функцию прилипания носков и взял какое-то моющееся средство. Подумав еще минуту, купил стиральный порошок – вспомнил о пустой корзине для белья в ванной и кучах грязных вещей на полу в комнате. Пора было с ними уже разобраться.

Зайдя в квартиру, я сморщился от витающего в ней запаха и, не снимая уличной обуви, чтобы не прилипнуть, занялся генеральной уборкой. «Все, буду жить теперь по-новому, никаких гостей, нафиг, – зарекся я мысленно. – Может, найду себе кого-то для совместного проживания и исправлю все ошибки прошлого? И чего я так засиделся на работе? Пришел бы пораньше и убрался получше», – костерил я сам себя.

Нужно было с чего-то начать разбор этого тотального бардака. Я выбрал стирку. Пройдя по комнате, начал собирать носки – это было самое необходимое и то, что можно постирать быстрее всего. Носков было много – когда они перестали помещаться в руках, я вывалил их около стиральной машинки. Получилась солидная горка. Потом прошелся еще раз по квартире. Пирамидка, которая у меня получилась в результате, не доходила до верха стиральной машинки лишь на треть ее высоты.

Стало понятно, что за один раз постирать все не получится. Закончив сбор первой партии стирки и открыв дверцу стиральной машины, я обнаружил, что она полностью забита постельным бельем.

«О, точно! Я ведь неделю назад хотел постирать, но обнаружил, что нет порошка и отложил на завтра! – вспомнил я. – Не скоро же оно наступило, мое завтра! Что теперь делать с этой пирамидой? Белье будет стираться не меньше двух часов, потом его неплохо было бы достать и развесить… Ладно, разберемся…» – утешил я себя, предвидя длинный процесс, и решил просто собрать остальные вещи в корзину и ванну. «По крайней мере, все грязное будет в одном месте», – решил я.

Теперь была очередь пола. Пластиковое ведро, швабра, тряпка, вода… начали! «Блин, в рекламе у этого светлого хрена все так просто получается! Бабах, и чистота!» – моему возмущению не было предела. В жизни все выходило по-другому – вода в ведре становилась грязной намного быстрее, чем пол приобретал свой естественный цвет. Только на кухне я в процессе трижды сменил воду и понял, что сегодня процесс мытья полов завершить не успею. Потому что пока удалось снять только самый первый липкий слой грязи. Под ним же были еще и еще пыль и артефакты, среди которых, видимо, можно было найти остатки пещерного человека.

Когда я вернулся на кухню, меня ждало очередное разочарование – пельмени в мое отсутствие успели выбраться из кастрюли, а бульон залил газ под ней. Я выключил конфорку и понял, что пельмени не доварились. Это значило, что с таким трудом отмытая кастрюля опять залеплена намертво остатками теста. «Проклятая квартира, проклятая кастрюля, проклятые пельмени! – заорал я. – Ненавижу, все это уродство и гадство!»

Я сел на табуретку и с бессильной злобой смотрел на кастрюлю, наполовину вымытую кухню, на часы, которые уже показывали одиннадцать вечера. Проклятый понедельник приближался к финишу, отщелкивая последние секунды первого дня недели.

«Может быть, жениться мне? – неожиданно для себя самого подумал я? Может, все-таки правы бабы, когда стараются заставить нас жить по-другому? Что-то есть такое, особенное, в чистой квартире, в наличии нормальной еды и вообще домашнем уюте. Когда я жил с Настей, в холодильнике всегда было, что пожрать. И это были не только пельмени с кетчупом и майонезом».

Смирившись, я положил сырые пельмени на тарелку – есть уже хотелось невыносимо, а сварить их было почти невозможно. Поэтому я обильно залил тарелку майонезом, украсил сверху кетчупом, добавил остатки бульона и начал поглощать этот импровизированный суп, стараясь не думать о том, что ем почти сырое мясо.

Будильник вплелся в интригу сна, украсив странный финал не менее странным звучанием. Проснувшись и выключив его, я попытался вспомнить, что же мне снилось, но сон безвозвратно упорхнул в открытое окно моей комнаты. Я лежал с закрытыми глазами в попытках вспомнить его, пока через пятнадцать минут не зазвонил второй будильник. Моя предусмотрительность оказалась кстати. Важно было теперь встать, а не тянуть – третий будильник я не поставил, а провалиться в сон было так легко.