Анна Вашкевич - Чернокнижник

–Привет, Алиса.

–Привет, Ксинг.

Даже за столько времени жизни на чужбине Ксинг так и не избавился от легкого акцента. Кроме того, его внешность так и располагала к восточным сентенциям и нетрадиционной медицине, хотя Ксинг был нейрохирургом.

–Как наше самочувствие? – и, не дожидаясь ответа, Ксинг достал заурядный тонометр, – закатай рукав, – Лаки повиновалась. Почти все эти два года Ксинг наблюдал ее в больнице и дома. И неизменно пребывал в необъяснимой гармонии с самим собой и всем миром. Его как будто не трогало, что Лаки уже на пороге смерти, и вот сейчас впервые за долгое время она почувствовала по отношению к этому приятному человеку досаду.

–Скоро у вас будет на одного пациента меньше, – неуклюже пошутила она.

Ксинг прекратил осмотр и с лёгкой укоризной посмотрел на нее.

–Алиса, ведь случаются не только плохие вещи. Все еще может обратиться вспять, и эти лекарства, которые ты сейчас пьешь…

–Люди еще не придумали, как излечить рак, – сказала Лаки, стараясь не смотреть на врача, – и я слышала, как на последнем осмотре… говорили про метастазы, так что…

Она долго осматривала люстру на потолке, чтобы слезы досады вкатились обратно в глаза.

–Алиса, – услышала она тихий голос, – ты даже не представляешь, как мне горько. Мы делали, что могли, но исход может быть печальным. И – я буду скучать по тебе.

–Я не самый веселый человек. Но мне очень не хочется умирать.

–Знаешь, – Ксинг выглядел слегка смущенным, – я принес тебе книжку.

–Книжку? – это было уж совсем на него не похоже.

–В подарок. Почитай, пока.., – он запнулся, – пока есть время и желания. Это сказка – "Братья Львиное Сердце".

–Мне уже семнадцать, и я не читаю сказки, – буркнула Алиса.

–А эту почитай. Она хорошая. Один мальчик думал, что брат его умер и исчез навсегда. А на самом деле тот очутился в волшебной стране, куда и позвал за собой брата. "Ты обернись Голубкой белокрылой И прилетай ко мне, Сухарик милый", – Ксинг засмеялся. – Это из книжки. Я оставлю ее на тумбочке. А теперь мне нужен Андрей на пару слов. С тобой мы увидимся через неделю. Я приду обязательно.

Ксинг вышел, и Лаки ничего не оставалось, как протянуть руку и взять подарок. На улице шел дождь со снегом, после очередного приступа боли, когда лекарство подействовало, Лаки почувствовала себя лучше. Спать не хотелось. Лаки открыла первую страницу и начала читать: "Я расскажу сейчас о моем брате. Моего брата звали Юнатан Львиное Сердце. Мне просто необходимо рассказать вам о нем. Все это похоже на сказку и чуть-чуть на историю с привидениями, и все же это чистая правда…"

Но прошла неделя, а Ксинг не пришел. Лаки стало хуже. Ей вкалывали капельницу с каким-то раствором трижды в день, она пила только бульон и с трудом поднимала руки. Андрей заходил чаще обычного, и Лаки казалось, что глаза его стали как-то странно блестеть, а волосы, собранные в мальчишеский пучок – серебриться.

–Андрей, ты стал как будто красивее. Ты как эльф из фантастических фильмов.

Андрей смеялся – и только. Он стал чужим, Лаки не понимала, почему он ведет себя так.

–Почему ты всегда так странно смотришь на меня? – переспрашивала она. И прибавляла, – ты будешь обо мне грустить?

–Лаки, тебе мерещится, тебе надо поспать, – слышалось откуда-то издалека, и она проваливалась в беспокойный сон.

Однажды (она уже потеряла счёт дням) Ксинг все-таки пришел. Он осторожно приоткрыл дверь и увидел исхудавшее тело под тонким одеялом; едва обросшая голова покоилась на подушке строго и прямо.

–Алиса, – тихонько позвал Ксинг.

Глаза с трудом приоткрылись.

–Я умираю, – тихо, по-детски жалобно сказала Лаки.

–Алиса, мне так жаль.

Ксинг стоял у двери, тень падала на его лицо, и невозможно было понять, о чём он на самом деле думает.

–Всё это ерунда. Ксинг, спасибо.

–Отдыхай, Алиса. Тебе нужен отдых.

–Ксинг, – это слово было похоже скорее на шелест бумаги, чем на человеческую речь. Но все-таки он услышал. И обернулся.

–Алиса?

–Я хотела сказать тебе… Знаешь, не плачь, Сухарик, увидимся в Нангияле.

Ксинг замер на секунду и улыбнулся.

–Так оно и будет. До встречи в Нангияле, Алиса.

-Она умирает.

–Вижу. Сегодня крайний срок. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

–Моя профессия врачевателя обязывает это знать. Что бы ни случилось, держись подальше. Просто делай все, как я скажу.

–Я всего лишь хочу, чтоб ей стало лучше. Не могу видеть, как ребенок мучается.

–Что бы ни случилось, поговори с ней потом. Не бросай ее. Ждать осталось совсем недолго. Вот лекарство. Только дай ей выпить. Не в вену, а в рот – она должна выпить это сама.