Сергей Тягунов - Парадигма

Он встал возле двери не в силах отдать приказ.

Под ложечкой ноет, будто после удара кулаком. Сердце тяжело бухает, отзываясь слабой болью в ребрах. По спине стекают крупные капли пота, отчего рубаха противно прилипает к коже. Ренай Камень бросил мимолетный взгляд на послушника, охраняющего темницу. Заметил ли тот, как он дрожит от страха, точно испуганный кролик? Вроде нет.

Парень в медном доспехе стоит в двух шагах от запертой темницы и смотрит куда-то перед собой

– Открывай, – приказал ему Ренай. Голос всё-таки предательски дрогнул.

Послушник, сделав вид, что ничего не произошло, достал из-за пояса связку, побрякал ею, ища нужный ключ, и подошел к массивной двери. Ч то же он так долго возится? Надо взять себя в руки. В конце концов, в темнице сидит обычный человек. Которому требуется гадить, жрать и спать. Отчего же тогда в груди этот колючий страх?

Наконец, послушник справился с ржавым замком. Тяжелая дверь противно скрипнула. В лицо ударила волна смрада – гремучая смесь из запахов засохшей крови, оставленной прошлыми обитателями, и застарелого пота. В темнице хоть глаз выколи. Ренай взял с металлического кольца на стене факел и вошел во тьму, стараясь не задеть плечами дверной косяк.

Пришлось пригнуться из-за низкого потолка. Пламя высветило каземат: серый песок под ногами, на котором тут и там виднеются черные пятна, небольшой наспех сколоченный стол и… узник, привязанный к стулу. Стараясь не смотреть в его сторону, Камень вставил факел в металлическое кольцо на стене темницы и принялся раскладывать на столе рабочие инструменты. Руки предательски подрагивают – достаточно сильно, чтобы начать злиться на себя. Этот ублюдок всего лишь человек!

– Назови свое имя, – приказал Ренай. Голос показался оглушительно громким.

Сверкнуло тонкое лезвие ножа. Подойдет в самый раз.

Хмурясь, он обернулся к заключенному. Тот растянул губы в ухмылке, словно это Камень сидит привязанный в каземате уже третью ночь. Его хитрые, кристально голубые глаза блеснули.

– Назовись! – рыкнул Ренай.

– Вор.

– Это не имя.

– Но так меня называют. Так себя назвал я, – спокойно ответил узник, продолжая широко улыбаться. Его бархатистый низкий голос убаюкивает – ни страха, ни агрессии, ни волнения.

Кивнув, Ренай продолжил:

– Откуда ты?

– Я приду из пустыни Пророка.

Вот опять!

– Придешь? – переспросил Камень.

– То есть пришел, конечно же, – поправил себя узник.

За бессонные ночи он растерял былое великолепие: борода скаталась, длинные волосы висят сосульками, лицо перепачкано в грязи, как у нищего, морщины стали глубже. Хотя стоит признать, этот хитрец умеет выглядеть высокомерно. Ренай понадеялся, что сегодня он-таки его сломает – не столько физически, сколько морально.

– И что же ты воруешь? – спросил Ренай.

Вор бросил на него хитрый взгляд. Его аквамариновые глаза как бы сказали ему: «ты сам всё знаешь». Ухмыльнувшись и не показав вида, Камень лишь пожал плечами. Несколько раз с ног до головы осмотрел узника. Истоптанные кожаные сандалии, которые давно уже пора выкидывать, грязные хлопчатые штаны, потерявшая цвет льняная рубаха… И никаких опознавательных знаков. Ни татуировок, ни ритуальных шрамов, ни единого кольца на бороде. Узник может оказаться как из Великого Карлага, так и с далекого Тошатханского Союза.

– Веревки не жмут? – спросил Ренай.

– Бывало и хуже.

– Это когда же?

– Тебе правда интересно?

Ренай хмыкнул, встал над узником и осмотрел его кожу на плечах и руках, где бечевка должна жать сильнее. Лишь небольшие покраснения – ничего серьезного, хотя Вор столько времени просидел привязанным к стулу.

– У меня есть хорошие новости, – заявил Камень. – Сегодня тебя закуют в цепи.

К удивлению, узник серьезно кивнул.

– Я увижу еще архимага? – спросил он.

– Возможно.

– Мне нужно…

Ренай не дал договорить – вогнал ему нож по рукоять в плечо. Предстоит самая неприятная часть работы: надо подготовить узника к обеденному разговору с настоятелем храма. Тот должен понять – кара будет жестокой.

Вместо крови из раны вырвался ослепительный белый свет.

Такое чувство, будто его обернули холодным мокрым одеялом, а затем окунули в горный пруд, где даже в месяц Ясных Звезд вода покрывается тонкой коркой льда. И этот предательский страх. Перебирает мерзкими лапками под ребрами, норовя добраться до сердца. И никак не прогнать его. Навязчивые мысли бьются под тесным черепом: « Это Вор! Это действительно ОН!»