Наталья Плотникова - Моё Сорочье Царство

И совсем непрошено лезет мысль: не совершил ли Жожо ошибку? Может быть, Сорочьему Царству нужно было существовать? Может быть, гармония мира как раз и держалась на том, что, кроме людей были ещё и Сороки?

Нет у меня ответа на эти вопросы. Сейчас, спустя четыре года после моего окончательного переселения в людской мир, я, кажется, начал понимать Обособленных. Я хочу домой. Хоть на несколько минут. Пора заводить ребёнка… Заводить… как будто ребёнок – это собачка.

В парке, окружающем дом, мы не встретили никого, и нас никто не встретил. Мы стучим в дубовые двери. Через некоторое время дверь открывается.

– Слава Богу, Андрей Сергеевич, – радуюсь я. – Вы дома!

Как он постарел за эти четыре года. Бывший Стражник. Вообще-то, я всегда считал его добрым, но трусоватым:

– Я Игорь. Игорь Радужный, вы меня помните? Я был…

– Главой Стрёкотов в Сорочьем Царстве, – вспоминает он. – Ты изменился. А это, наверняка, Марк. Вы всегда на пару ходите.

– Да, я Марк, – гордо произносит Богдан. – Но мы не так уж и часто вместе ходим в последнее время, ваши сведения немного устарели, а мозги, видимо, соображают медленнее. Но я могу это понять, возраст и всё такое.

Я укоризненно смотрю на Богдана.

Андрей Сергеевич усмехается, но разговаривает с нами вполне любезно:

– Да что я вас на пороге держу! Нам теперь делить нечего. Проходите, могу предложить вам чаю?

– Да, мы с удовольствием, – мы проходим в дом. Дом постарел, также, как и хозяин.

– А с чем чай? – спрашивает Богдан. Хоть некоторые вещи в этом мире не меняются.

– Варенье? Пирожное? – предлагает Андрей, улыбаясь. – Что предпочитаете?

Чай разлит по кружкам. Мы согрелись. Никогда не думал, что буду мирно распивать чай в доме у Стражника, да ещё в этом доме.

– Так что вас привело ко мне? – интересуется бывший Стражник. – Соскучились никак?

– Ага, извелись прямо все от тоски, – отвечает Богдан.

– И это тоже, – отвечаю я и пинаю Богдана по ноге, – Но в основном, конечно, не это. Мы хотим знать, чем сейчас заняты Стражники. Как сложились их судьбы после отставки?

– Вы переживаете о Стражниках? – поражается Андрей Сергеевич. – Они о вас, смею заверить, в большинстве своём не очень пеклись даже раньше.

– Нет, нам нужно знать! – говорит Богдан. – Очень-очень нужно. Или это тайна, покрытая мраком? Вы обязались хранить эту информацию в строжайшем секрете? Клялись на Конституции?

– Нет, конечно. Мы мало общаемся сейчас с бывшими Стражниками, но про некоторых мне кое-что известно.

– Вы расскажете нам? – спрашиваю я.

– А вы расскажете, зачем вам это нужно? – в свою очередь интересуется Андрей Сергеевич. – Или это тайна, покрытая мраком, и вы обязались хранить эту информацию в строжайшем секрете? Клялись на Конституции?

– Произошло нечто страшное. Это связано кое с кем из бывших Сорок, – говорю я. – Пока это всё, что мы можем сказать вам.

– Не хотите говорить? – понимает он. – Что ж, я не стану настаивать. Мне не трудно рассказать вам.

– Спасибо, что согласились помочь нам. Вы и раньше отличались от большинства Стражников. Сергей говорил…

– Да что он знал тогда, Сергей! Что он, вообще, мог знать обо мне тогда?! И о Стражниках. Глупый, наивный мальчишка. И самонадеянный к тому же. Жалко мне его было! Думал победить Стражников.

– Так победил же! – выкрикивает Богдан. – Мы победили вас!

– Если бы вы победили Стражников, вы не пришли бы ко мне просить помощи! – разумно возражает Андрей Сергеевич.

– В этом вы правы, помогите нам, – прошу я.

– Спрашивайте! – разрешает бывший Стражник. – Я отвечу на ваши вопросы. Кто вас интересует?

– Чем вы сейчас занимаетесь, после всего? – интересуюсь я. Хотя, скорее из вежливости, Андрея я не подозреваю во всяких гнусностях.

– Я продал свою фармацевтическую компанию и все аптеки почти сразу. Дорого продал. Денег мне с лихвой хватит до конца жизни. Теперь я преподаю химию в обычной школе. Эта наука божественного происхождения, не устаю повторять. Я изучал бы её безо всякого дара со стороны Старой Сороки. Может моих собственных знаний и не хватает для совершения великолепных и нужных открытий, но для того, чтобы привить простым детям любовь к этой науке их вполне достаточно. Я доволен своей жизнью. Этой жизнью, которой я живу сейчас, я имею ввиду.

– Мы очень за вас рады, – искренне говорю я. – Вы занимаетесь любимым делом и нашли себя в этом мире после всего этого… После всего, что произошло.

– А Тимофей? – нетерпеливо спрашивает Богдан.