Наталья Плотникова - Моё Сорочье Царство

– Из столицы, но он писал, что там проездом. Так что, где его искать – я не знаю. Он мне в последнее время часто снится.

– И мне… И мне снится! Я беспокоюсь о нём…

– Я уже думал о профессиональном сыщике…

– Я тоже думала, но … это может быть опасно, ведь…

– Да, я не решился по той же причине.

– И что нам теперь делать?

– Нам? Ты хочешь искать моего брата? – слегка приподнятая бровь.

– Да, я хочу повидать его, мне очень хочется поговорить с ним. Может быть, Богдан?..

– Тоже ничего о нём не знает!

– Как же быть теперь?..

– Остаётся только ждать, он объявится рано или поздно…

– Ты дашь мне знать?

– Конечно. Сразу же сообщу! Обязательно… Только я уезжаю из города, не знаю пока насколько.

– Куда уезжаешь?

– Это по работе.

– Ну хорошо. Пока!

– Пока! Я позвоню или зайду.

– Хорошо.

Какой бессмысленный разговор! Слишком спокоен Руслан. Слишком выдержан, слишком безразличен… Слишком… слишком… слишком… Всё не так. Сплошной перебор. Руслан никогда не был таким. Он знает, где Олег, просто не хочет мне говорить! Конечно, я его понимаю, с одной стороны. Олег уехал из-за меня…Но разве он не видит, что я переживаю? Хоть бы просто сказал, что с ним всё в порядке. Или с ним не всё в порядке? Я совсем не чувствую его. Я не чувствую Олега. Я не чувствую его на этой Земле.

Боже мой! Неужели Олега больше нет?..

– Богдан, ты не можешь не знать! – умоляюще постанываю я. – Я продела такой путь до тебя! Я поругалась с Ильёй, чтоб добраться! Пожалуйста, скажи, ты ведь что-то знаешь о нём? Пожалуйста, пожалуйста…Умоляю, мне нужно знать. Пожалуйста.

Серые пронизывающие глаза Богдана смотрят строго, он всё тот же, только свою рыжую выдающуюся шевелюру отныне он стрижёт очень коротко:

– Марина…

– Вероника! Я теперь Вероника…– шепчу я испуганно, хотя нас никто и не может подслушать в маленькой квартирке Богдана.

– Марина, я действительно ничего не знаю об Игоре! Зря ты приехала, зря поругалась с мужем. Отправляйся-ка ты обратно.

– Но, Марк, – называю его прежним именем, надеясь на сочувствие. Ведь когда-то он любил меня, ведь любил же, хотя я и не понимаю за что.

– Нет, Марина. Ты сделала свой выбор. Ты выбрала своего мужа. Игорь уехал из-за тебя. Зачем он понадобился тебе сейчас? Помучать его хочешь? Показать свой живот? Познакомить со своим ребёнком, которого родишь от другого?

– Я просто хочу знать, что с ним всё в порядке! Он мне каждую ночь снится! Я спать не могу! – кричу я неистово.

– Ты опять думаешь только о себе! А его чувства не в счёт?! – злится Марк, нет, теперь у него, как и у меня, другое имя. – Уходи, Вероника. И не спрашивай меня больше об… Олеге, даже, если бы я знал, ничего бы тебе не сказал!

– Как ты можешь? После всего, что мы пережили вместе, – я вытираю слёзы и гордо поднимаю голову, хватит с меня унижений.

– Ты первая начала, Вероника.

– Я. Имею. Право. На. Выбор.

– Как и он. Он. Не. Хочет. Тебя. Видеть. Теперь.

– Он меня любит, – протестую я. – Он не может не хотеть меня видеть. Ты всё врёшь.

– Ты хочешь быть с другим мужчиной, но при этом тебе нужно, чтобы Игорь любил тебя! Ну ты и…стерва, Вероника, или Марина, или как там тебя, – нагло присвистывает Богдан.

Я ударяю его по щеке и ухожу, хлопнув дверью. Самое ужасное в этой ситуации то, что Богдан прав. Я привыкла к их любви. Мне нужно знать, что Олег меня любит. Мне жизненно необходимо знать, всегда, что он меня любит. Несмотря ни на что…

Вот уже четыре года, как мы живём в людском мире. Четыре года, как мы живём под чужими именами, с чужой внешностью. Мои некогда бывшими чёрные волосы уже четыре года окрашены в светлый оттенок. Я ношу линзы, которые поменяли цвет моих глаз на зелёный. Стрижка у меня теперь короткая. Теперь вряд ли кто-либо узнает во мне ту «железную принцессу» Сорочьего Царства, которая достигла земли Обособленных и благополучно вернулась оттуда, чтобы поведать Сорокам о том, что их привычный мир рухнул навсегда.

Мы привыкали трудно, тяжело, болезненно. Но теперь мы здесь.

Тяжело привыкали и Стражники. Им нелегко было расстаться со своим даром от Старой Сороки. Когда Игорь с Сергеем потребовали от них добровольной выдачи врача Бориса и опекуна Жожо – Фёдора, они отдали их безропотно, сказалась растерянность. Жожо отныне был для них недосягаем. Сорокам они уже ничем не могли угрожать, им предстояло научиться жить по-новому, как и нам. Но они хотя бы остались жить в своём собственном мире.