Синда Чайма - Королева в изгнании

С тех пор как мир Хансона Алистера рухнул, он не вспоминал о Ребекке… слишком часто.

Наконец гвардеец решил, что удерживает путников уже достаточное время.

– Ладно, езжайте. Смотрите там, осторожнее в Делфи. Бои на юге идут нешуточные.

– Спасибо, – поблагодарил Танцующий с Огнем, но тут же его оборвал резкий и холодный, будто лезвие, голос.

– Что все это значит, сержант? Почему так долго?

Хан поднял голову и увидел девушку своих лет. Ее конь уверенно пробирался сквозь кучку столпившихся у ворот путников. Хозяйка как будто не переживала о том, что ее жеребец мог кого-то затоптать.

Алистер не мог отвести от незнакомки глаз. Он никогда не видел никого, похожего на нее. Белоснежные волосы платинового оттенка были собраны в спускавшуюся до самого пояса косу. По всей их длине тянулась яркая красная прядь. Брови и ресницы напоминали тополиный пух, а глаза были холодными и светло-голубыми, как затянутое тучами небо. Девушку окружал ореол света – признак необузданной силы.

Незнакомка путешествовала на сером равнинном жеребце – таком же высокородном, как и его хозяйка. Она сидела в седле ровно, и аристократическая осанка подчеркивала и без того внушительный рост. Внешность девушки показалась Хану знакомой. Ее заостренные черты лица сложно было назвать красивыми, однако забываются такие не скоро. Особенно если на них застыла такая сердитая гримаса.

Коротенький жакет и раздельная юбка для езды были сшиты из дорогих тканей с отделкой из кожи. С плеч высокородной незнакомки свисала чародейская накидка, на которой красовались устрашающе пикирующие соколы, а на тяжелой золотой цепи вокруг шеи сверкал амулет – сокол, сжимающий в когтях певчую пташку.

Хан содрогнулся. Тело юноши реагировало быстрее, чем его медлительное сознание. Пикирующие соколы. Это же герб рода…

– П-прошу п-прощения, госпожа Байяр, – заикаясь, проблеял сержант.

Его лоб, несмотря на холод, покрылся капельками пота.

– Я лишь допрашивал торговцев… Чтобы все проверить, ваша светлость.

Байяр. Вот кого Хану напомнило лицо девушки – Мику Байяра. Юноша встречался с сыном верховного чародея лишь однажды: в тот день, когда забрал его амулет, который впоследствии изменил жизнь Алистера навсегда. Кем же она приходилась Мике? Судя по всему, высокородная леди была того же возраста, что и он. Может, сестрой? Или кузиной?

– Возьмись за амулет, – шепнул Танцующий с Огнем другу, просовывая руку под куртку из оленьей кожи. – Он вберет в себя силу, и, возможно, они не заметят твоего свечения.

Хан кивнул и обхватил пальцами спрятанного под одеждой изумрудного змея.

– Мы ищем девчонку, идиот! – возмутилась госпожа Байяр.

Ее глаза скользнули по Хану и Танцующему с Огнем.

– Смуглую низкорослую девчонку. Какого демона вы возитесь с этими дикарями? – Таким прозвищем в Долине частенько награждали жителей племен.

Двое гвардейцев тут же выпустили из рук уздечки пони Хана и Танцующего с Огнем.

– Фиона! Думай, что говоришь. – Еще один чародей замедлил ход коня позади госпожи Байяр.

Он был чуть старше девушки и гораздо упитаннее, а волосы имели соломенный оттенок. На накидке толстяка виднелись изображения чертополоха.

– В смысле?

Госпожа Байяр бросила на спутника свирепый взгляд, от которого тот съежился, как напуганный щенок.

«Он либо влюблен в нее, либо боится, – заключил про себя Хан. – А может, и все сразу».

– Фиона, прошу тебя, – откашлялся юный чародей. – Я бы не стал называть принцессу Раису «низкорослой девчонкой». На самом деле она гораздо…

– Не низкорослая? Тогда какая же она? – оборвала блондинка. – Приземистая? Коротышка? Клоп?

– Ну…

– Скажи еще, что она не смуглая! Еще какая! Из-за дикарской примеси в крови. Признай, Уил, это так.

Похоже, Фиона не слишком любила, когда ее поправляли.

Хану с трудом удавалось скрывать изумление. Не то чтобы он был поклонником королевы и династии, но юноша никак не ожидал подобных речей от Байяров.

Высокородная девушка закатила глаза.

– Понятия не имею, что в ней нашел мой братец. Ты куда лучше разбираешься в женской красоте. – Белокурая чародейка изогнула губы, вкладывая в улыбку Уилу все свое обаяние.

Теперь-то Хан понял, чем она очаровала толстяка.

Щеки чародея залились пунцовым цветом.

– Я просто хотел сказать, что о принцессе следует отзываться уважительнее, – прошептал он, склоняясь к Фионе, чтобы сержант не услышал. – Она же наследница трона Серых Волков.