Анна Болтон - Игра Сна

Наконец все залезли, и, Димитрий, отвязывая веревку, которой лодка была привязана к мостику, объявил:

– Отплываем!

– Поднять швартова! – воодушевленно поддержала его Кристина.

– Чего поднять? – засмеялся он.

Кристина надулась.

Димитрий начал грести, плечи его вздымались и опадали, лодка двигалась рывками. Мы сидели, вцепившись в борта, было слышно только плеск воды. Наконец мы выбрались на середину реки и Димитрий с облегчением вытащил весла, с которых сорвалась цепочка капель. Было слышно, как они капают в воду, потом воцарилась тишина.

Лодка медленно плыла по отражавшемуся в воде небу.

– А можно я на нос сяду?

Димитрий посмотрел на меня и ехидно спросил:

– А лодка не перевернется?

– Не перевернется, смотри, как их много на том конце, – я показала на Кристину и Виктора. Виктор романтически облокотился на край лодки, подперев рукой голову и глядя вдаль, рукава его рубашки были закатаны, только розы не хватало. Кристина пристроилась на скамейке и опустив руку, зачерпнула воды.

– Горько, – она скривилась.

Димитрий отложил весла и, обхватив меня за талию, осторожно пересадил на нос.

Я закинула туфли в лодку и опустила ноги в нагревшуюся за день воду. Она была, как говорят, «парное молоко». От воды было тепло, и холодно, когда ночной воздух касался мокрой кожи.

Все молчали – совсем не хотелось разговаривать, лодка скользила в полной тишине. Клубы тумана медленно кружились у самого берега, середина реки была чиста. Ветер стих, и в воде, как в идеальном зеркале, отражалось небо. Солнце умерло, упав за горизонт. Последние краски покинули небо, оно было черно и пусто. И река была черна и совершенно бездонна.

Я вытянула руки, белые ладони отражались в воде. Я взглянула вниз – и уже не смогла оторвать взгляд. Глубина пугала. Казалось, словно что-то смотрит на меня из-под толщи воды, и так правдоподобно казалось, что с каждой минутой мне становилось все страшнее, но я словно завороженная склонялась все ближе и ближе к воде, пока наконец не увидела бледное лицо, и большие черные глаза, глядящие прямо на меня, они звали вниз и я склонилась еще ниже…

– Аглая! – резкий окрик выдернул меня в реальность, я резко разогнулась. – Ты поплавать решила? – ладони Димитрия, схватившие за плечи, были почти горячими, разрушая потусторонний холод.

– Смотрите, – сказал Виктор, указывая на плавно выходящий из воды берег. – Спуск, и дерево растет, можно привязать лодку.

– Пойдет! – одобрила я. – Паркуемся.

– Причаливаем, дитя цивилизации, – поправила Кристина с лукавой усмешкой. И хитро посмотрела на Димитрия: – Верно, товарищ капитан?

– Так точно, – усмехнулся он в ответ.

Лодка толкнулась в землю и я спрыгнула прямо в воду. Ступни ушли в песок, качнулась волна, лизнула берег, оставляя мокрый след, подол намок и облепил ноги.

Димитрий воткнул весло в землю и протянул мне веревку:

– Привяжи-ка.

Привязав лодку, я залезла на песчаный пригорок и раздвинула кусты.

Зашуршали ветви и показался Виктор, а за ним и все остальные.

– Все так заросло…– сказала Кристина, оглядываясь по сторонам.

Мы стояли на опушке леса, позади нас кусты загораживали реку, впереди стеной стоял березовый подлесок. Сквозь него, вглубь, вела узенькая тропинка.

– Смотрите, тропинка, – сказала я.

– Откуда она здесь? – удивилась Кристина. – Как-то странно.

В самом деле, странно. Лес казался полным жизни, копошащейся в черной темноте – это пугало. Шорохи, шелест.

– Идем? – сказала я.

– Куда? Темно уже, – сказал Димитрий.

– Зачем нам вообще туда идти? – нервно сказала Кристина, кутаясь в платок. – Посмотрели уже…

Я не знала ответа на этот вопрос. У меня бывает такое, я называю это «синдромом Алисы». Когда я вижу таинственную тропинку, мне всегда ужасно хочется посмотреть куда она ведет. Впрочем, жизнь показала, что чаще всего в конце таинственных тропинок оказывается общественный туалет.

– Виктор? – сказала я.

– Что? Аглая, ты как ребенок. – Я сделала щенячьи глазки. Он усмехнулся, разглядывая мое лицо чуть сощуренными глазами. – Хах!.. – он вздохнул, – Идем.

Пришлось идти всем.

Мы прошли совсем немного, и тут я поняла, что то ли мои глаза стали меня обманывать, то ли в лесу ощутимо посветлело, и с каждым пройденным мною шагом становилось все светлее и светлее. Если вначале мне еще было страшно, и я жалась к Виктору, то сейчас, отбросив всякую осторожность, я шагала вперед по тропинке.