Катрин Бенкендорф - Ибэ

– Ну, хоть что-то же можно сделать? – спросил Клеонор.

– Боюсь, что до определенного момента мы бессильны. – ответили Боги.

– Но ведь вам должно быть известно, что Гарнар опять сыграет не честно, и власть опять будет в его руках. Разве это не нарушает Великий Нейтралитет? – спросил Клеонор.

– Мы можем вмешаться, только когда Чаша Весов будет почти до конца перевешана в ту или иную сторону. – ответили Боги.

– И что же мне делать? – произнес вслух Клеонор, словно спрашивая у самого себя.

– Сыграть по его же правилам. – ответили Боги.

– Но…

– Да, мы знаем. Тут выбор остается за тобой. Мы вмешаться пока не можем. Но в твоих силах исправить сложившуюся ситуацию, переступив через свои принципы. – ответили Боги.

Клеонор впал в немую печаль, которая разрывала его изнутри на части. Мыслей в голове уже не было, и даже след их растворился, словно дым от огня. Он вышел из храма, не промолвив не вслух, не про себя ни единого слова Богам на прощанье. Да и кому нужно было это прощанье? Боги всегда незримо присутствовали в каждой частице Мирозданья и молча наблюдали.

Выйдя из храма, на Клеонора посыпались миллиарды мельчайших светящихся цветов Найры, что росла в гордом одиночестве на скале. Это дерево можно было найти лишь в трех местах среди сотен миров, и ни одно существо не могло ему навредить: чувствуя приближение темной мыслеформы, дерево окутывалось непробиваемой аурой фиолетового цвета, защищавшей его от любого вредоносного воздействия. Великое Ничто извергло эти деревья вместе с Богами и наделило Жизнью до конца этого Света. В чем их предназначение, Великие Умы Верхних Миров так и не сошлись в едином мнении. Известно лишь наверняка, что один раз в оборот Великой Звезды вокруг своей оси, они цветут миллиардами прекраснейших частиц Света, фиолетово-розового и нежно-голубого цветов, и частицы эти опадают в воды Великого Ничто, и через них проникают во все миры без исключения в виде светящегося дождя, но лишь в Верхних Мирах он различим обитателями, в Низших же остается сокрыт от глаз.

Клеонор, как завороженный, стоял под Найрой, запрокинув голову вверх, подставляя лицо этому волшебному звездопаду. Крохотные вспышки одна за другой зажигались у него на глазах и тут же гасли, освобождая дорогу следующим. Высоко над ними миллионы Галактик мерно дышали этой мимолетной красотой, очарованные зрелищем, как и каждый, видящий происходящее. «Определенно, это прекраснейшее из переживаний – увидеть цветение Найры», – только и подумал Клеонор, после того как последний огонек сорвался с ветвей дерева и, подхваченный ветром, был поглощен водой.

Грусть и сомнения, разрывавшие его еще минуту назад, теперь казались настолько мелочными и глупыми в сравнении с той величественной красотой, которая царила во Вселенной. «Может, в этом и есть цель Найры – просто дарить свой Свет сердцам всех существ, населяющих миры?» – вскользь промелькнуло в голове у Клеонора, который даже не догадывался, насколько же он близок к правде.

– Да вы совсем рехнулись! У вас троих точно с головой не все в порядке. – сказал Расул. – Нормальный человек добровольно на такое не решится.

– Плачу втрое больше. – не успокаивался Аццо. Отчего-то, ему казалось, что денежный вопрос является ахиллесовой пятой уйгура.

– Черта с два! На том свете ваши деньги мне не понадобятся! – ответил Расул, сморщив половину лица в насмешке, отчего на ней образовался ряд морщин, глубоко и неестественно покрывавший лишь левую часть лица. Его глаза засверкали, как у хищника в кромешной тьме, вызывая дрожь у тех, кто видел уйгура в этот момент. Весь его облик на фоне кровавого заката, укутывавшего снежные вершины горной цепи Тянь-Шаня, был словно картиной художника-сюрреалиста, превосходившей рамки обыденности до полной несуразицы, которая невольно вселяла беспокойство за надежность привычного мира, готового вот-вот рухнуть для прежде беспечной троицы.

Отгоняя мрачные мысли и чувства, которые чередой навалились на ранее прагматичного Аццо, он попытался выдавить из себя улыбку, но она получилась настолько кривой и уродливой, что Эмелина непроизвольно вздрогнула. Собравшись с духом, он выпалил:

– Мне все же кажется, Расул, что ты преувеличиваешь опасность, которую несет Ибэ. Да, конечно, никто из нас в реальности с ним не сталкивался, и на что этот бесноватый ветер способен, знаем только из книжек. Однако… – Шульц перевел дыхание. – Однако, и ты стоишь тут перед нами, целёхонький, и другие очевидцы писали о нем явно не из загробного мира!