Shoker Djan - Протозвезда вне времени

Когда утром Торсс завершал скорректированный им инструктаж, прибежала взволнованная дочурка Лафны. Демонстрируя бездарность к конспирологии, девчонка своим видом привлекала к себе повышенное внимание. С трудом скрыв свое недовольство, Торсс быстро закончив с последними указаниями, направился следом, готовясь к печальному известию.

Войдя за девчонкой в комнату, Торсс застал там вместе с перепуганной Лафной старого лорда, склонившего над наследником. Увидев главу, лорд взмахом ладони подозвал к себе, подойдя к кровати глава ошеломленно уставился на наследника – больше недели неподвижное и безучастное тело дергалось в нервном тике, усиленным жуткими гримасами лица. Но заметив, внимание хозяина, Торсс стал более пристально анализировать увиденное: хотя дергания тела мальчишки было очень похоже на предсмертную агонию, тем не менее это могло быть реакцией тела на залежалость – ведь мальчик пролежал более месяца. Затем обратив внимание на испарину лба наследника, машинально провел пальцами по бисеринкам пота, растер капли пота подушечками пальцев и принюхался: на пот умирающего походило не очень. И лишь выпрямившись и повернувшись к хозяину, до Торсса дошло, какую фамильярность по отношению к наследнику он допустил.

– Барн, что думаешь? – видимо старый лорд не посчитал выходку главы неуместной.

– Без лекаря уверенно что либо, не скажу, мой господин, но мне кажется … – Торсс сглотнул, – кажется молодой хозяин может выздороветь.

Глава 2.

Боль вновь бушевала безраздельно, ломало тело и била тупым молотком в голове. Время от времени наступал провал и боль уходила куда-то на второй план, озлобленно ожидая следующего раунда. И дождавшись очередного раунда боль безжалостно принималась терзать тело и грызть голову. Но в какой-то момент у Али появилось слабое осознание, что боль слабеет и отступает, приступы ломки стали реже, все чаще и чаще тело просто ныло. И голову уже не терзали барабаны боли, теперь чаще главенствовала мигрень с приступами тошноты. Борьба с болью стала осознанной в тот момент, когда Али почувствовал явное облегчение от неожиданной прохлады внутри, которая медленно и уверенно сформировалось в чувство, что кто-то бережно держит его за голову и вливает ему в род воду. Вместе с осознаем этого чувства пришла жажда и он постарался глотнуть воды побольше.

По мере улучшения глотательной функции, боли стихли. Появился слух, затем цветовая какофония стала становиться осознанной. Теперь Али уже различал смену дня и ночи, и не только по свету, к ночи комната заметно холодала и на него набрасывали дополнительные покрывала и подсовывали грелки. Затем проступили контуры потолка и тени стали обретать вполне человеческие контуры. Насколько понимал Али, те, что поили водой и теплым бульоном, скорее всего были женщинами. Иногда появлялись мужчины, их Али отличал по более низкой тональности. Понять, что за язык, даже отдельные слова не получалось.

Вскоре Али, с трудом, но сумел приподняться и попытался занять сидячее положение. Усилие отдалось страшным нытьем одеревеневшего тела и одновременно неописуемым удовольствием от смены положения тела. Появившийся вскоре невысокий мужчина, стал что-то показывать и объяснять женщинам, при этом безапелляционно меняя положение тела Али и усиленно массируя мышцы. Теперь массаж стал ежедневным и многоразовым, и постепенно боль сменилась лишь слабостью, а голова прояснилась.

С улучшением самочувствия Али сумел более или менее разглядеть свое тело. Худющее хилое тельце, вполне человеческое, две ноги, две руки, пальцев по пять. Кожа какая-то нездоровая, бледная, ощупывая те части тела, которые было невозможно хорошо разглядеть, Али понял, что причиндалы у него тоже вполне человекоподобные, мужские. Ощупав грудь и лицо, Али убедился, что он действительно ужасно тощий и без сомнения был на грани смерти. Следовало преодолеть волны тошноты и начать усиленно питаться, иначе это грозило перейти в тяжелую форму психического расстройства, не было особой уверенности, но кажется такую болезнь на Земле называли анорексией.

Через пару дней Али вдруг понял, что стал различать отдельные слова, интонацию. Довольно быстро он выделил и понял слово «ирти» – пить. С этого момента, багаж языка медленно, но стал расти. На третий день после того, как он внятно умудрился попросить пить, он уже научился просить, что бы его приподняли или повернули, дали есть и дали облегчится. Хотя пока познания языка обогащалось в основном за счет глаголов, он научился различать «Лафна» и «Ярда» и понял что это имена женщин, маленького мужичка видимо звали «Миртун», высокого здоровяка «Хивр Торсс», а как зовут старика понять никак не получалось, его звали всегда по разному, но то что он являлся очень важной персоной было понятно сразу.