Кристина Камаева - Сон о Золотом драконе. Книга вторая. Чарона

Ятрим потер переносицу одной рукой, еле удерживая меч в потной ладони.

– Небольшой выбор, – промямлил он.

– Если ты поверишь, что можешь убить Шиширу, у тебя все получится, – отчеканил Анапий.

– Хорошо! Я убью Шиширу, – прорычал поэт. – Я убью Шиширу, чтобы освободить Ашу!

Потом все приложили к сердцу правую руку, и Ятрим повторил этот жест, наконец-то уронив меч.

– Чаша полна, – сказал Нейпун.

– Пей до дна, – откликнулся хор союзников.

Потом исчезли и комната, и союзники. Поэт моргал, озираясь, – он снова был в камере. Воздух колебался, как бывает, когда глядишь на костер. Старик Нейпун сидел на полу перед ним, но выглядел он теперь нереальным, полупрозрачным.

– Эй, почему ты вернул меня сюда? – спросил поэт. – Я же согласился убить Шиширу!

– Еще не время, – ответил Нейпун. – Мы придем за тобой.

Заметив разочарование на лице юноши, Нейпун усмехнулся.

– Поздравляю с вступлением в Союз винных драконов, – сказал он.

– Спасибо, – буркнул Ятрим.

– Благодари Ашу, – ответил Нейпун.

После этого старик окончательно растаял, а Ятрим долго ходил по камере, не находя себе места. Неужели Аша имеет отношение к этому странному союзу? Откуда старик-привидение знает Ашу? Или все случившееся существует лишь в его больном воображении? Но в сердце поселилась надежда: он вырвется на свободу, снова увидит Ашу и, если потребуется, убьет Шиширу. Нужно только поверить.

– Не нравится мне здесь, – сказала Зияра, подбирая с земли мертвую златоглавку. – Как будто под прицелом идем.

Расвед пожал плечами. Ему гораздо вольготнее было в Тираваре, чем в дебрях Латавитаны. Он был рад открытому небу над головой и виду лазурных хребтов, похожих на застывшие волны бескрайнего океана. Но его спутницы не привыкли передвигаться по безлесым пространствам; им мешал солнечный свет, и, возможно, они чувствовали себя незащищенными без любимых деревьев, предоставляющих им легкое убежище. Им встречались невозмутимые бараны с массивными рогами, лохматые, коротконогие тары и непуганые куропатки. Под ногами сновали рыжие пищухи. Вот только трехцветные яки не попадались.

– Опять летучие мыши днем, – нахмурилась Яска, вскинув лук, но юркая тварь уже пронеслась мимо.

По приказу Ингарды Зияра и Яска следовали за Расведом на расстоянии. Он скоро обнаружил свой эскорт, но не смог прогнать девушек и смирился с их присутствием.

– Я слышал, что вы теряете силу, оказавшись вдали от Латавитаны, – обронил Расвед.

– Латавитана бережет нас, – Яска вытерла пот с лица концом косы. – Мы верим, что вместе – неуязвимы.

– Одежда защитила бы вас от солнца, – заметил охотник, сочувствуя изнывающим от жары спутницам, – и согрела холодной ночью.

– Ты явился в этот мир без одежды, – возразила Яска. – Все что нужно для жизни, ты получил тогда, а потом оброс ненужным скарбом, потому что тебя учили, что это важно. Потому что ты – человек! А человеку всегда мало места, мало вещей, мало еды!

Расвед рассмеялся. Почему бы нет? Пусть будет свой дом, семья, довольные, сытые дети, уютная постель. Нисколько не стесняют его крепкие штаны и теплая куртка. Вот от чего бы он избавился, так это от меча, который ему навязали. И от дурацкого клубка! Хотя, если подумать, неплохой у него меч, полезный; привык уже к нему и стало не так тяжело нести.

– Это летучие мыши перехватывают златоглавок, – бубнила Зияра. – Чует мое сердце, выследили нас.

Латавитанки узнавали новости от маленьких смышленых пичуг – златоглавок, которые могли общаться на оме. От златоглавки путники узнали, что над Дугаремом, в горах выше Тиравара, видели дракона. Расвед не придал этому значения. Дракон – тварь крылатая, летает, где хочет. Предстоящая встреча с Говорящей со звездами удручала его намного больше. “О, всевидящая Явь, да минует меня участь ее встретить! – молился Расвед. – Дай мне скорее вернуться к моему клану… к моей красноволосой”.

– Глядите! – воскликнула Яска.

Впереди, в открывшейся их взору ложбине, на сочных лугах, паслись неторопливые яки. Их длинная шерсть была трехцветной, как нити клубка, врученного Расведу Ённой. Нареченный герой скрипнул зубами.

Шишира следил за троицей, спускающейся в долину по крутой тропе, из укрытия – неприметной пещеры, расположенной намного выше пастбищ, с чудным видом на бирюзовое озерцо. Тиравар был на редкость привлекательным местом, не таким величественным и холодным, как снежный Дугарем. Казалось, его горные хребты ваял другой, более утонченный художник, который ничего не упустил: добавил в пейзаж живописных долин и резных ущелий, сверкающих водопадов и цветущих лугов, а напоследок, зачерпнул небесной влаги и наполнил десятки озер.