Василий Белозёров - Есть у революции начало

«Знаешь, собственно, только тогда, когда знаешь мало; с знанием растёт сомнение».

Гёте (1749-1832)

Им не остаётся ничего другого как доверять до конца и во всём, той неведомой силе, к которой они приблизились.

Услышав массовый вздох облегчения, иронично заметил,

– Чему это вы радуетесь?

– Что вас не убьют за разглашение военной тайны?

– Но в вас сотрут память о двух неделях жизни, возможно, самых богатых интересными событиями, которых больше никогда не удастся пережить.

– Неужели вам не жалко потерять память о всех нас, о времени проведённом здесь? – обвёл руками большой корпус столовой.

Подождав некоторое время, чтобы мысль дошла до всех, продолжил уже веселее, едва не заговорщически,

– Самого главного, вы, похоже не поняли, хотя я это вам сказал, – вопросительно посмотрел в зал,

– Нам предстоят курсы переподготовки, – поднял верх кулак, под радостные возгласы понимания.

– По мере совершенствования техники, нас будут собирать на новые курсы пилотирования.

– Главная ваша задача, – хранить в тайне всю информацию о характеристиках авиационного стрелкового оружия и секретном составе бомбовой начинки.

Встревоженное молчание девушек, продумывающих смысл последней угрозы, прервалось коротким нездоровым смешком,

– А я в глаза не видела никакого стрелкового оружия.

– Про бомбы знаю только то, что кидать их нужно с большой высоты.

Она радостно рассмеялась,

– Меня хоть насмерть защекоти, всё равно ничего не скажу.

Зал весело взорвался смехом, вперемешку с одобрительными комментариями.

– Всё верно, – поддержал я зал,

– Нам ничего и не рассказывали, того, что нельзя говорить.

– Даже имена наши не секрет, хотя нам и запрещали их произносить, пока находились в лагере.

– Просто мы обязаны были привыкнуть к нашим полётным позывным.

Подождал, пока стихнет шум в зале, вызванный таким простым объяснением правил таинственной конспирации.

Признался,

– Но даже зная ваши имена, хотел бы обращаться как бывало, – «Драгун», «Юла», «Ива», «Рыся», «Пламя»…

– Наверняка, в моей жизни встретятся дорогие и близкие люди, но таких, каких узнал здесь, не заменит никто.

– Люблю вас девчонки и буду любить всегда, с кем бы не дружил в будущем, – добавил в голос дрожи и сразу заметил, как загорелись, заблестели глаза устремлённые на меня. Пожалуй, журналисты правы, обещая истинную женскую преданность только любимым. Стоит только исправить само понятие влюблённости, а то навыдумывают себе невесть что,

– Вы меня простите, если не очень верно применяю слово «любовь», – шутливо прижал руки к сердцу,

– По молодости лет ещё не испытываю этого чувства в его взрослом смысле.

– Просто люблю вас как родных, как брата или сестру, которых у меня никогда не было.

Теперь глаза девушек переполнились блеском и слёзки потекли по щекам.

«Юла» не выдержала и закричала,

– «Киса», мы тебя тоже очень любим как самого родного человека, – подбегая ко мне, выкрикнула прерывающимся голосом,

– Спасибо за спасённую от смерти Машку, – крепко обняла, целуя мокрыми от слёз губами. Зал, заражённый эмоциями Анастасии, буквально в голос зарыдал. Поддерживая общее настроения, разнюнился как все. Лично мне, вспоминались трудные и счастливые дни, проведённые в учебном лагере. Воистину прав мудрец:

– «Когда сто человек стоят друг возле друга, каждый теряет свой рассудок и получает какой-то другой». Фридрих Ницше

Остальные разборы полётов прошли очень быстро, так как инструкторы слышали, что наши сборы могут повторяться. В завершении, дежурный офицер так и сказала,

– Конечно, много незначительных деталей нами опущено, но будет учтено в последующих занятиях на следующей встрече с вами, – бывшие курсантки, понимающе переглядываясь, улыбались.

– Сейчас объявляю свободное время до завтрашнего утра.

– В одиннадцать часов вы отправляетесь в столицу для награждения, – поздравляю!

Последние слова девушки встретил громким криком «Ура» и неуставным визгом.

Офицер постучала по столу, приподняла руку, прося внимания и тишины,

– Пока вы на территории учебного центра, вы всё ещё военнообязанные и подчиняетесь своим командирам и лично командиру вашей роты, – положила мне на плечо руку,

– Вся ответственность за порядок в лагере лежит на нём.

Я встал по стойке «смирно»,

– Рота, встать, – подождал пока смолк скрип отодвигаемых скамеек,

– Через час обед, сейчас время для личных нужд.