Антон Воробьев - Lex est voluntas

– Кстати, не проводишь меня к этим героям? – попросил его Стариков. – Чтобы долго их не искать.

После воспитательной беседы с юными терраформистами Степан решил сгонять в Мельбурн за оставленной там доской для серфинга. На обратном пути, когда он уже входил в городской терминал со своим длинным грузом, в его мыслеинтерфейсе замигал вызов от незнакомого абонента.

«Квестор Стариков», – отозвался парень.

«Как дела, Степан Александрович?» – раздался в голове голос Арепьева.

Степан скосил глаза на имя возле значка связи.

«Симус О’Брайен? – усмехнулся он. – Как вы обманули систему идентификации личности?»

«Потом научу, – пообещал пенсионер. – Слушай, Степан Александрович, я все-таки хочу передать тебе записи, которые я делал, пока работал на Ермолина».

«Мы же с вами договорились, что я сам разберусь, – напомнил Стариков. – Проведу независимое расследование и, если ваша история не подтвердится, вы явитесь с повинной».

«Но с моими материалами ты поймешь, где копать! Не хочешь рассматривать их как доказательства – ради бога, но хотя бы ознакомься! Иначе твое расследование затянется на годы».

«Нет. Ваши записи будут влиять на мои суждения», – не согласился квестор.

«Вот ты упертый, – проворчал Арепьев. – Ладно, давай так: я тебе их передам, а ты с ними делай что хочешь. Можешь не открывать».

«Не надо».

«Встретимся в Лондоне, в пятом Пузыре. У меня тут сейф с данными».

«Вы что, на Земле?! – мысленно воскликнул Степан. – Вы помните, что в розыске? Вы хотя бы внешность поменяли?»

«Не учи ученого, – отмахнулся пенсионер. – Жду тебя».

Вызов завершился.

Стариков ещё минуту неторопливо продвигался вместе с людским потоком к порталу в Москву, потом скрипнул зубами, пробормотал «старый осел» и направился к другому терминалу.

Когда до перехода в Лондон оставалось несколько метров, в мыслеинтерфейсе парня замигал значок служебной связи.

«Степан, ты сейчас где?» – спросил вместо приветствия Палпалыч.

«В Мельбурне, – Стариков отошел в сторону, чтобы не мешать людям. – Мне тут по личному делу надо было. Я вам отчет по Церере переслал».

«Да, видел. Молодец. Давай-ка отложи пока свои личные дела и дуй в Лондон».

«Зачем?» – настороженно спросил парень.

«В помощь местным квесторам. Новости не смотришь? Включи».

Степан открыл сайт новостного агентства. На виртуальном экране с разных ракурсов показывали разрушенные небоскребы: среди тянущихся вверх изящных конструкций зияла широкая проплешина, усеянная обломками. В конце короткой борозды, возле искореженных «пней» многоэтажек и строительного хлама, лежало разбитое шаровидное здание. От развалин вверх поднимался черный дым. Бегущая строка на красном фоне сообщала: «В Лондоне на деловой квартал рухнул Пузырь».

«Черт…»

«Ты поступаешь в распоряжение старшего квестора Роберта Брикмана, – известил Палпалыч. – Вот тебе его фотка и контакты, – добавил начальник отдела, пересылая файл. – Он про тебя в курсе, встретитесь возле места падения Пузыря».

«Понял», – коротко кивнул Степан.

Он повесил в профиле возле своего имени значок квестора, подхватил поудобнее доску для серфинга и решительным шагом направился в портал.

При взгляде сверху, из окна аэротакси, катастрофа впечатляла своим размахом, но по-настоящему масштаб разрушений можно было осознать лишь приблизившись к месту трагедии на земле. Рухнувшие небоскребы образовали целые холмы из кремниевых пластин, стали и стекла. Пузырь – жилой, торговый и развлекательный комплекс, который совсем недавно левитировал над городом – возвышался горой искореженного металла.

Подозревая, что во время расследования придется помотаться по Лондону, Стариков закрепил такси за собой на весь день. Оставив машину с притороченной сверху доской за огороженным периметром, он прошел мимо спасателей и медиков к изломанным остовам зданий.

Повсюду валялись личные вещи, обломки мебели и бытовой техники. Над дымящимися завалами летала стая беспилотников, выискивая под строительными плитами живых людей. Стариков заметил торчавшую из кучи битого стекла неподвижную руку и отвел взгляд.

«Закон: в этой области стекло не обладает острыми краями» , – напряг волю парень.

Погибшему это уже не поможет, но кому-то под завалами, возможно, даст лишний шанс. Устанавливать другие законы Степан поостерегся: боялся ненароком обрушить внутренние пустоты, в которых могли быть выжившие. Кроме того, среди представителей чрезвычайных служб были десятки виларов, они наверняка лучше знали, как именно подыграть себе законотворчеством. Место катастрофы гудело от аномалий, облегчающих работу спасателей и врачей.