Грейс Ланкастер - Alatis. Наследие. Книга 2

На общественном транспорте добрался на окраину города, и оттуда добрался до трассы. Тем временем боль усиливалась и идти с каждым шагом становилось тяжелее. Превратиться в алатиса и улететь я не смог – у меня просто не хватило сил для превращения. Каждый удар сердца сопровождался острой мучительной болью, пронзавшей всё тело, и даже дышать становилось тяжело.

Искрами на ветру проносились машины по трассе. Тихо завывал ветер, и найденная одежда совершенно не грела меня. Свет городских огней уже исчез за моей спиной и дорогу освещали лишь фары проезжавших мимо машин. Чудом мне удалось остановить одну из проезжавших мимо машин.

– Куда тебе? – спросил доброжелательный старичок в ковбойской шляпе, выглядывая через окно машины.

Я сказал ему название городка, возле которого находился монастырь. К моей радости и удивлению, его дорога проходила через этот городок. Поведав, что сам он едет из Род-Айленда погостить к детям в Вирджинию, он предложил подвезти меня. Я сразу же согласился. В салон машины он не рискнул меня пускать, но предложил сесть в багажник его пикапа, устроиться на брезенте. Другого выбора у меня не было: я растратил все свои силы, боль усиливалась и раны сильно кровоточили, становилось очень холодно, а дорога была еще очень длинной.

Как только я запрыгнул в багажник, водитель резво помчался в путь. Расстегнув куртку, я увидел, что моя майка стала бурой от крови. Все, что я мог – промокнуть ее куском ткани, найденной в багажнике пикапа. Я лег и укрылся громадными кусками брезента.

На черном небе неподвижно горели звезды, позади нас ярко горел месяц. Небо сливалось с землей, и лишь временами вдалеке горели желтые огни одиноких домов, заправок и мотелей. Мелькали красные огни встречных машин, ослепляли фары обгонявших нас автомобилей. Монотонно бурчал двигатель машины. Она изредка покачивалась в такт, холодный ветер посвистывал в ушах. Боль неистовствовала, разражаясь от каждого вздоха, словно молния, по всему телу.

У меня было время обдумать случившееся со мной, и самое главное – почему один из моих братьев предал нас, и кто он был. Я раз за разом вспоминал все события: нападение на монастырь, предателя, который пытался украсть мои бумаги, погоню, вспоминал место, где я нашел этого мальчику, а затем Максвелла и мрак. И внезапно я очнулся в морге, девушка, склонившаяся надо мной, вынула из моей груди пулю, которая убила меня. Не хватало связующей логики в моих воспоминаниях, словно это был сон, словно пазл, из которого достали несколько частей. Лишь основываясь на догадках, я мог предположить, что я попал в ловушку Максвелла и был убит, а затем каким-то чудом воскрешён. Однако, я был уверен, что меня вернули для того, чтобы совершить мой замысел, не отдаваясь лишь мести, тем самым подарив будущее миру, и в то же время отомстив и Максвеллу, и предателю нашего братства и всего вида.

Постепенно монотонное урчание двигателя, водоворот моих собственных мыслей и боль окончательно забрали мои силы, и я канул в глубокий сон. Последнее, о чем я успел подумать, прежде чем сомкнуть глаза было:

«Нет, я не умру во-второй раз. Не для этого мне дали второй шанс!»

* * *

Я проснулся от легкого толчка. Машина остановилась и мотор заглушили. Открыв веки, в неясных очертаниях городка я узнал знакомые здания почты, церкви и городской библиотеки. Еще было раннее утро и туман медленно расползался по дороге, солнце лениво раздумывало вставать ли, улицы пустовали, не слышно было ни звука.

Я вылез из багажника пикапа. Приветливый старичок в ковбойской шляпе махнул мне рукой на прощанье из окна машины и уехал прочь. Я оглянулся, нет ли кого на улицах, привел себя в чувства похлопыванием по щекам, и направился в сторону монастыря, ежась от колючей прохлады. Рана перестала кровоточить, но я потерял уже достаточно много крови, а боль лишь усиливалась.

Добраться бы до братства поскорее, не окочурившись посреди заброшенной дороги! Только держись, дружище! Еще немного. – единственное, о чем мог думать я.

Время тянулось так тяжело, словно мне приходилось прикладывать собственные усилия для того чтобы одна секунда сменила другую. За городом воздух был значительно холоднее, бушевал ветер, по краям дороги лежали груды снега; в полумраке хмурого утра неприветливо постукивали голые ветви деревьев; местами настораживающе шуршали прошлогодние листья в лесу за моей спиной, словно невидимый спутник следовал за мной по пятам. Собрав последние силы, я быстро шагал по дороге к братству. Но боль, равно как и холод, терзали мое тело и разум. Моментами я забывал, куда иду, небо и земля вращались в разные стороны, и само дыхание отнимало у меня силы.