Грейс Ланкастер - Alatis. Наследие. Книга 2

– Ты прав. И никто не винит тебя за твою ошибку. Но решение кроется в твоих же словах – необходимо остановится и подумать, спросить совета и разделить свое бремя между теми, кто поймет тебя.

– Что же теперь делать? Я не смогу уничтожить Абсорбс, ведь я сам теперь мертв. Это, признаюсь, досадно, ведь мне так хотелось сделать что-то правильное.

– Не совсем.

– Как?

– Ты верно и преданно служил своему предназначению, был верен своим принципам и следовал своему сердцу. Ты ошибся единожды, но эта ошибка повлекла цепочку неприятных событий. Но Древние дают тебе второй шанс, Аллан. Твоя борьба еще не окончена.

– Мне? Второй шанс? – взбудоражился я.

– Да. У тебя есть выбор: я могу тебя вернуть в прошлое, в тот день, когда ты впервые встретил Рею, но теперь ты ее не встретишь. Не будет вас, не будет Даррелла, Максвелла просто не будет существовать.

– А второй вариант? – мгновенно отрезал я.

– Ты продолжишь свое дело – я верну тебя к жизни. Но ты не будешь помнить ни Рею, ни сына, ни дочь. Для тебя их никогда не существовало. Хоть в действительности они будут жить, но для тебя они не будут значить ровным счётом ничего.

– Я согласен забыть их.

– Подумай, хорошо. Для тебя будет существовать только твой замысел, только твое братство.

– Хорошо. – ответил я, надеясь, что я всё же смогу вспомнить о том, что мне нужно спасти Рею и Даррелла.

– Воистину, сильнее веры в волю свыше может быть только вера в любовь. – ответил он – Я принимаю твой ответ. – умиротворенно кивнул Уриил – Да будет так.

Я почувствовал, что вот-вот должно произойти что-то грандиозное. Но прежде, чем вернуться обратно, я должен был задать архангелу еще один вопрос.

– Могу я, перед тем, как вернуться, увидеть… – спросил я, но запнулся, подумав, что, скорее всего, не имею права об этом просить.

– Конечно можно. – спокойно ответил архангел и на его лице мелькнула хитрая улыбка. Он исчез, а через несколько секунд передо мной появился мой отец.

– Здравствуй, сын. – сказал он и улыбнулся.

Я оторопел. Это действительно был он. Словно настоящий, словно живой!

Он был одет так же, как и в день нашей последней встречи перед его смертью, много лет назад. Его глаза смотрели на меня с нежностью. В них было некое философское спокойствие и отцовская радость. Он распростер объятия и шагнул мне на встречу, и я обнял его. Он был настоящий. Его тело хранило тепло. Но я не мог услышать ни как он дышит, ни как бьется его сердце.

– Печально тебя здесь видеть, сын. – произнес он, выпуская меня из объятий.

Я грустно улыбнулся.

– Что ты мне скажешь?

– Отец! – восторженно произнес я – Как я скучал! Мне так тебя не хватало.

– Я знаю, Аллан. Но у тебя был другой советчик, такой же понимающий и мудрый, так же сильно любящий тебя.

– Ты говоришь про Рею?

– Именно о ней.

Я призадумался.

– Отец, скажи, а ты жалел о чем-то перед тем как… уйти?

– Я жалел лишь о том, что у меня не хватило смелости. Я настолько боялся, что они навредят тебе (ты понимаешь о ком я сейчас говорю) что пропустил всю твою жизнь. Но я не мог еще потерять и тебя, после потери Беатрис. А сейчас я вижу, что ты всё же пошел по предназначенной тебе дороге, и всё равно столкнулся с Абсорбс Глобал Индастри. Я напрасно потратил столько лет жизни, защищая тебя от правды. Нужно было всё сразу тебе рассказать. И тебе не пришлось бы познавать это самому.

– Я действительно сожалею, что мы так мало общались с тобой, почти не говорили о маме. Но ты всё сделал правильно! А теперь скажи мне, ты и вправду сделал для Абсорбс Индастри смертельное оружие? И все, что говорил Дженкинсон – это правда?

– Я не могу знать, что говорил тебе Дженкинсон. Но отчасти твои слова – правда. Это долгая история и у нас нет времени ее обсуждать. Однако, одно ты должен знать – я всегда действовал во благо науки и людей. Иногда интерес к науке был сильнее, но мой здравый смысл брал верх.

– Я хочу еще спросить: ты гордишься мной? Или, может, я стал твоим разочарованием. Я оправдал твои надежды? – спросил я, чувствуя себя ребенком – мальчишкой с разбитыми коленками и синяком под глазом.

Он улыбнулся совсем доброй, мягкой улыбкой, полной тепла и любви. Такой же улыбки я удостаивался в крайне редких случаях, когда отличался находчивостью или смышлёностью.

– Аллан, сын… Я люблю тебя всем сердцем, и я горжусь тобой потому, что ты мой сын. Ты совершил отважный поступок – не каждый сможет такое сделать. Но каждый родитель мечтает о том, чтобы его ребенок был счастлив. Аллан, если ты выбрал свой путь, если ты счастлив, если ты следуешь своему сердцу, то я с уверенностью могу сказать, что ты оправдал мои надежды.