Александра Лисина - Шестой знак. Том второй

Эх, кроха… Сколько веков я ждал того, кто сумеет меня хотя бы услышать, не говоря уж о том, чтобы понять и разделить со мной Вечность. Вот ты понимаешь… вроде бы. Конечно, как бы не поняла, если до меня с тобой уже пять раз говорили мои старшие братья и сестры. Интересно, что они в тебе нашли? Такая маленькая, слабая человечка… хотя нет. Кажется, я ошибочно посчитал тебя человечкой – в твоих жилах течет кровь не только смертных, но и оборотней, очень необычных магов, одному из которых разрешено напрямую обращаться к Тени. А еще там есть…

Я пораженно замираю, рассматривая на ладони слабую искорку чужой души. Она лежит очень тихо, спокойно, доверчиво согревая мои пальцы своим удивительным теплом. И она поет мне… действительно поет! На старом, почти забытом языке, каждое слово которого отзывается в моем теле сладкой истомой.

Я помню его… далекое небо! Эти слова, благословенные звуки изначальной речи, которые напоминают о том, что еще рано сдаваться. Стыдно тосковать. И совсем не время опускать руки.

Наверное, кроха не знает, что иногда бывают дни, когда ничего, кроме тоски, не остается… хотя нет. Я вижу в ее прошлом целые годы, наполненные бессмыслицей и ненужной суетой. Но, несмотря на это, она все равно поет! Утешает МЕНЯ! Стремится ободрить! Помочь! Встряхнуть и заставить хоть что-то сделать…

Я грустно улыбаюсь, молча говоря ей, что она опоздала со своими советами, а она в это время по-прежнему поет. Зовет куда-то. Настойчиво, смело. О чем-то спрашивает. Чего-то требует. А потом вдруг начинает расти – стремительно и неумолимо. В считанные мгновения, будто получив откуда-то мощный поток невидимых мне сил, становится шире, больше, ярче! Вот она уже не помещается на моей руке… вот стала еще больше, радостно осветив мрачные стены моего узилища… вот заставляет меня изумленно отшатнуться, а сама растет дальше, словно сердясь на то, что ее пытаются ограничить.

Я недоуменно слежу за ней и хочу спросить: КАК?! И зачем все это, если шансов все равно не осталось?!

Но она не дает мне времени на размышления. Разросшись до невероятных размеров, она уже упирается в прутья решетки. Раздраженно мигает и, коснувшись прочной стены, упрямо вгрызается в камень. Ей больно – я вижу. Ей очень тяжело ломать мою тюрьму… но она, позабыв про боль, настойчиво рвется на свободу. Стремится. Летит прочь, отринув сомнения и обиду. И столько нерастраченных сил в ее порыве, столько энергии, упрямства и даже ярости… что моя тюрьма содрогается до основания и негодующе скрипит, отчаянно не желая выпускать это маленькое солнце.

А потом зачарованные прутья с отвратительным скрежетом выходят из пазов, и я растерянно смотрю на узкое окно, неожиданно лишившееся решетки. Неверяще слежу за тем, как победно вспыхнувшее солнце устремляется наверх, к недоступному для меня небу, где разгорается еще ярче и бьет по глазам так, что мне приходится зажмуриться. А потом упрямо вскинуть голову и увидеть, как это чудо возвращается, по пути так же стремительно уменьшаясь в размерах. Сперва становится небольшим светящимся шаром, уверенно протискивающимся сквозь образовавшуюся дыру. Затем уменьшается еще больше, аккуратно зависнув над моей рукой. Наконец, опускается обратно на ладонь и, согрев ее теплом, от которого затрещали и внезапно разомкнулись мои оковы, удовлетворенно вздыхает. Так, словно сделала именно то, для чего была предназначена.

Маленькая, невесомая и кажущаяся такой беззащитной искорка чужой души, у которой тем не менее хватило сил, чтобы разбить мои цепи…

Растерянно смыкаю ладони, плохо понимая, что же сейчас произошло. Потом поспешно размыкаю их снова, чтобы убедиться, что не повредил эту кроху. Невольно улыбаюсь, когда она насмешливо подмигивает в ответ, и тихо-тихо, чтобы не услышал тюремщик, шепчу:

– Спасибо, кроха, что попыталась вернуть мне свободу…

Когда я открыла глаза, вокруг снова было темно. Ни ветерка, ни звука, ни даже легкого шевеления листвы над моей головой. Интересно, еще ночь или это УЖЕ на дворе потемнело? И если верно последнее утверждение, то не нарушила ли я договоренности с господином Иггером?

Повернув голову, с удивлением обнаружила себя лежащей в каком-то подобие гамака, сплетенном ветвями старого дерева. Причем довольно далеко от земли. Метра три навскидку, не меньше. Лежу себе, покачиваясь в свое удовольствие. Хорошо, тепло, удобно…

Хм. Вот только зачем было так высоко меня поднимать? Хищников тут вроде нет.