Александра Лисина - Шестой знак. Том второй

– Напротив. Пусть расскажет обо всем, что видел.

– И о вашем внеочередном посещении сада тоже?

Я кивнула.

– Если я все правильно понимаю, повелитель и так об этом узнает. Так что нет смысла что-либо утаивать. Тем более обмануть его у вас не получится.

– Как прикажете, миледи, – снова вздохнул господин Иггер и отступил на шаг. – Прошу прощения за свою настойчивость – я понимаю, что своим присутствием отдаляю время вашего отдыха. Но мне, несмотря ни на что, тревожно оставлять вас одну. К сожалению, в болоте я где-то обронил следящий амулет, поэтому не смогу вам помочь, если что-то случится. И это, сами понимаете, абсолютно не добавляет мне радости.

– А у вас был с собой следящий амулет? – удивилась я.

– У всех у нас были. Но, видимо, наложенные на болото охранительные заклинания поспособствовали их потере. Владыка же не зря сказал, что постарался обезопасить свой мир от вторжения чужаков?

Я только понимающе вздохнула.

Да, мой амулет тоже безвозвратно утоп в этом треклятом болоте, и не было никаких шансов вернуть его обратно. Разве что повелителя туда загнать и заставить просеивать липкую грязь в поисках семейной реликвии Каинноров? Или илэ Мариоло попросить испачкать свои коленки? Ха-ха. Забавное было бы зрелище… даже жаль, что я его никогда не увижу. Потому что даже если я сумею уговорить владыку заняться поисками пропавшего амулета (который, между нами говоря, на фиг ему не сдался), то он просто загонит в трясину толпу добросовестных коарани и величественно взмахнет ручкой, заставляя их носом землю рыть. А я не настолько жестокая, чтобы обрекать ни в чем не повинных людей и нелюдей выполнять мои капризы. Несмотря даже на то, что утраченная сапфировая капелька значила для меня гораздо больше, чем для кого-то – не дающийся в руки Знак.

Э-эх…

Встряхнувшись и отогнав ненужные мысли, я решительно шагнула к выходу из беседки.

– До свидания, господин Иггер.

– Удачи, миледи, – негромко отозвался командир, больше не делая попыток меня задержать. – Я буду ждать вас два дня. Но если к тому моменту вы не вернетесь, я заставлю Нига открыть для нас портал в эту беседку и начну искать ваше величество самостоятельно. И, скорее всего, вам это не понравится.

Я обернулась и пристально посмотрела на валлионца. Мне что, померещилось, или он действительно меня назвал?.. О-очень интересный феномен. Ну прямо-таки очень.

– Благодарю вас, господин Иггер. За понимание и предупреждение. Я постараюсь уложиться в срок.

Командир кивнул и отвернулся. А когда я, находясь в некоторой растерянности, вышла, зычным рявком вызвал в беседку Нига и почти сразу исчез в услужливо предоставленном телепорте.

Мне снова снится сон – тяжелый, тревожный и чересчур яркий для того, чтобы быть обычным. Я томлюсь в тесной клетке, откуда нет выхода. Вокруг – мрачные черные стены, сдавливающие меня со всех сторон, подо мной – такие же черные плиты, сквозь которые невозможно сделать подкоп, сверху – низко нависший потолок, заставляющий то и дело униженно пригибать голову. И я сижу в этой тюрьме годы… столетия… безнадежно исследуя холодный камень в попытке когда-нибудь отыскать хотя бы крохотный шанс на спасение.

Сжавшись в комок, я затравленно смотрю на окружающие меня стены.

Ненавижу… Аллар милосердный, как же я их ненавижу!

Да… когда-то эта ненависть была обжигающей. Когда-то она была сродни бурлящей лаве, готовой вырваться на волю при малейшей оплошности тюремщика. Но с годами бушующая ярость угасла, постепенно перекипела, притихла, смирившись с уготованной ролью узницы. Много раз потерпев неудачу, она все-таки сдалась на милость победителя. И теперь лишь изредка напоминает о себе вялыми всплесками недовольства. Например, такими, как сейчас, когда дежурящий снаружи охранник спит и какое-то время не может меня услышать.

Впрочем, какое мне теперь дело до этого смертного? Одного из многих, кто когда-то решил, что сумеет меня обмануть?

За время моего заточения их было немало – хитроумных двуногих существ, желавших меня подчинить. Двуличных, изобретательных, коварных… так много, что я уже даже не запоминаю их лиц. Сперва они внимательно смотрят, стараясь разглядеть то, что от меня осталось. Потом пробуют разговаривать. Просить. Говорить красивые слова и что-то обещать. Затем уже требуют, не получая ответа. Наконец, злятся и отбирают то, что им нужно, насильно, на удивление верно угадывая моменты моей слабости и точным ударом ослабляя меня еще больше.