Давид Галфаян - Хайаса. Земля Богов

– А кто это – Баал?

– Как?! Вы не слышали о Баале? – искренне удивился Хавила. – Вы откуда? Баала знают все. Баал – сын Неброда, сына Местраима, сына Хуша, сына Хама. Он победитель дракона, победитель Яма – бога моря.

Видно, у меня на лице явно читалось, что это мне ни о чем не говорит, поэтому он продолжил.

– Баал собрал всех потомков Ноаха и начал строительство Зиккурата – до небес, чтоб сравнить людей с богами.

В памяти начало что-то склеиваться, вспомнилась древняя армянская легенда про Айка и Бела, про строительство Вавилонской башни. Кровь в жилах застыла…

– Может, Бел, а не Баал?

– Да, да. Потомки Хабета его так и называют! Значит, вы потомки его? – радостно закивал Хавила.

Хабет… А может, Яфет – сын Ноя? Блин, хренотень какая-то. Куда мы попали?

Я вытащил из-за пазухи Библию и стал листать, пытаясь найти отрывок о Вавилоне. Видать, смешения языков еще не произошло, вот мы и понимаем друг друга без переводчиков… блин, бред какой-то. От чтения меня отвлек Ден: дернув меня за рукав, он кивнул в сторону. Подняв взгляд с книги, я увидел, что все жители пали на колени передо мной, а Хавила, боясь даже голову поднять, протягивает ко мне дрожащие руки.

– Простите нас, простите, мы не знали. Мы приняли вас за людей

– Так, Хавила, мы и есть люди. Что с тобой? А ну, вставай. Пацаны, поднимите его, воды дайте, а то окочурится, не дай бог.

Хавила снова сел напротив, но поднять глаза никак не решался. Чтоб он немного расслабился, я убрал библию и спросил

– Хавила, что это было? Вы что, книг не видели? Хотя откуда, если сейчас реально времена Вавилонской башни. Ну… рукописей, свитков?

– Только боги могут черпать мудрость из великих знаков, – сказал Хавила и снова попытался брякнуться на колени, хорошо, ребята еще не отошли и успешно предотвратили эту попытку, – простой человек сгорит на месте, если коснется источника мудрости.

– Походу, я ему подарил бы источник мудрости плейбоя, пусть себе сгорает, – заржал Галуза.

– Успокойся, Шурик, – хотел я одернуть его, но не выдержал, улыбнулся.

– Хавила, а где строят этот самый Зиккурат?

– Там, где Врата Богов 4 4 Вавилон – в переводе с шумерского или аккадского означает «Врата Богов» , – он махнул куда-то неопределенно, к северу.

– А это где?

– Это, по-моему, Вавилон, так переводится, – подсказал Тайжанов.

– О, Тайжанчик, и ты пригодился, а то на сиськи только пялишься и все, а вроде переводить должен, – подколол друга Галуза.

– А ты, Галуза, будто на деревья пялишься, – вместо Тайжанова ответил я.

В этот момент, словно из ниоткуда, в деревню вбежали какие то воины.

Вскочив с места, Хавила попросил нас не гневаться, сказал, что он все решит и, пресекая собой подход к нам, побежал к воинам и, отчаянно жестикулируя, стал что-то рьяно объяснять им.

Мы прижали автоматы, снова сняв их с предохранителя.

– Армян, походу, это те же, шо тогда местных чморили.

– Ага, я тоже заметил. Кажись, нас выпасли: где-то, значит, мы засветились. Если станут наезжать – стреляем.

– Всех, что ли? – спросил Ден.

– Нам лишние слухи не нужны. На фиг нам с местными царьками в войнушку играть, тем более с этим Белом. Я так понял, óн здесь всем заправляет.

Тем временем Хавилу отогнали тупыми концами копий, надавав подзатыльников.

– Они мои гости. Не совершайте ошибку, это харам, – крикнул вслед главному Хавила.

Но, как и следовало ожидать, того это не остановило. Нас взяли в кольцо, и их командир в сопровождении двоих пошел в нашу сторону.

Приняв Галузу за главного – как самого рослого, он встал перед ним прямо на ковре с едой, перевернув ногой чан с мясом.

– И-и-и, аябо, – протянул Тайжанов.

– Так это ты, червь, богом притворяешься? – обратился командир к Галузе.

– Угу, а еще Горбачевым, Рейганом, а по воскресеньям – еще и Сталиным.

Эта явная белиберда не остановила допрос.

– Этих богов я не знаю. Почему не на строительстве великого Зиккурата?

– Так ведь, дедушке Советской армии не положено, пусть салабоны трудятся, – мы откровенно расхохотались.

Но мужик оказался упертый, и та откровенная фигня, которую нес Галуза, его не остановила.

– По повелению великого Баала, работать должны все. А ты, мерзкий червь, недостойный лизать грязь с ног великого Баала, пойдешь с нами со своим отребьем.

Тут Галуза честно высказал, что он думает о Баале, а также о его матери, подробно указав, где он видел его самого и всю его семью – в каких именно, закрытых от посторонних глаз, закутках тела.