Ольга Тишина - И боги горшки обжигают

– Не понимаю! Я не понимаю, что вы хотите! – у нее началась истерика.

– Тивко, тивко. Смири се. Се е добро, – мужчина произвел какие-то манипуляции в ее изголовье, и Соня почувствовала, как веки смежаются, а в теле появляется легкость. Последней мыслью было слово «добро». Всё будет добро, то есть хорошо! Так он сказал.

***

– Значит, люди изменили язык? – круглой, богато обставленной комнате беседуют двое мужчин. Эта комната располагается в одной из башен древней Обители. Сами же люди, обитавшие в ней, еще древнее.

Когда-то, со стен замка открывались величественные виды способные заворожить взгляды самих богов. Сейчас – только бесконечные воды мелкого Океана ласкали взор. Океана планеты с потухающей звездой, на самом краю Галактики.

– Придется использовать мыслетранслятор, другого выхода в этой ситуации я не вижу, – говорит один из мужчин, тот, чьи волосы цвета меди. – Нам нужно торопиться. Чувствую, Триа что-то задумала. Ты же знаешь, Дио, она всегда сначала делает, а потом все разгребают последствия её экспериментов.

Черноволосый богатырь, к которому обращены эти слова, поднялся из кресла и подошел к широкому окну. Немного помолчав, он ответил:

– Как удивителен Океан в это время суток. Не правда ли?

– Ты уходишь от вопроса дружище, – рыжеволосый Дэк хмурится.

– А разве ты задал вопрос? По-моему, ты утверждал.

– Да, это так, но…

– Делай, что нужно брат, – Дио скрестил на груди руки. – Мы все должны знать правду. А на счет Трии не беспокойся. Я разрешил ей взять образцы крови этой девочки. На какое-то время она будет занята.

***

Соня открыла глаза. Во всём теле ощущалась поразительная гармония и легкость. Она выспалась на сто лет вперёд. Оглядевшись, девушка сделала три открытия. Первое. Пока она спала, её переместили! Второе. Она одета. И третье. Она голодна, как львиный прайд!

Новая комната разительно отличалась от той, первой. Назвать её шикарной – не сказать ничего! Королевская кровать, на которой свободно бы разместилось пять человек. Круглый, шерстяной ковёр с вычурным рисунком на полу. Позолоченные светильники в виде обнаженных дев и невиданных животных. Зеркала в резных рамах. Мебель красного дерева с инкрустацией. Всё здесь, каждая мельчайшая деталь, «вопила» о роскоши.

В дверях зашуршало и в комнату, чинно, вкатился металлический сервировочный столик.

– Ваш завтрак, – сообщил мелодичный голос.

Любопытство и голод взяли своё. На завтрак ей было предложено: великолепный кофе, сдобные булочки и стакан сладковато – кислого сока, вкус которого достаточно сложно было понять. Стол укатился, оставив девушку одну. Она решила немного исследовать комнату и обнаружила ещё одну дверь, не замеченную ранее.

«Однако, какая разительная перемена в интерьере», – удивилась она, толкнув дверь.

Стены купальни сверкали розовым перламутром. В центре находился небольшой круглый бассейн, в нем легко бурлила вода. Она манила и приглашала расслабиться.

Девушка вернулась в первую комнату, и там её уже ждали. Она узнала ту женщину. Только сейчас, перед нею стояла не рыжеволосая красавица, теперь волосы прекрасной дивы были окрашены в голубой цвет. Глаза тоже изменились, они сияли бирюзой, отчего взгляд казался пронзительным. Фигуру облегало великолепное, тончайшее платье в пол, гармонирующее по цвету с глазами. Коса оплетала прелестную головку, где сверкала сапфировая диадема. Женщина мило улыбнулась и произнесла на чистейшем русском:

– Меня зовут Эния и я вижу, дорогая, ты уже в хорошей форме.

– Вы говорите по-русски? – удивилась Соня.

– Ах, да, ты же не знаешь! Видишь ли. Ты присядь, – она сделала приглашающий жест и сама, элегантно, села на краешек кровати. – Пока ты находилась без сознания, мой брат Дэк, ты помнишь его? Отлично! Так вот, он применил одну… один, как это сказать? – она задумалась, подбирая слова. – В общем, специальное устройство. Оно помогает снять матрицу сознания. И…

– Где-то я уже это слышала, – пробормотала девушка.

– Да? Где? – Эния не скрывала любопытства.

– Не важно, – Соне нужны были ответы. – Это потом, что дальше?

– А дальше всё пошло немного не так, – продолжила свой рассказ женщина. – Машина считала только твой язык, на котором ты говоришь. Русский. Так? – она произнесла слово «русский» протяжно, как будто смакуя его. – Русский, – снова повторила она. – Русс. Русы. Ты из этого племени? Русачка? Что-то слишком худощава ты для них и кожей темна.