Ольга Тишина - И боги горшки обжигают

– Были случаи, когда уходили в этот лес грибники или кто по дрова, а возвращались только через месяц. Их уже и «похоронить» успеют. А они живы – здоровы и говорят, что только несколько часов в лесу-то были. А другие вообще, возвращались полоумными. Да с седыми клочьями на голове. И добиться от них ничегошеньки-то было нельзя. Мычали только. Так что из наших, деревенских, никто туда носа по доброй воле не совал. Ни-ни, – Валентина Михайловна покачала указательным пальцем, словно погрозила кому-то.

– Но видимо у Варвары иного выхода не было. Семь бед, один ответ! Решила – уж лучше в лес, чем арест. А те, что за ней пришли, ни бога, ни черта не боялись. Что им лес? Лес как лес. Думали баба далеко не убежит. Бывший управ тоже с ними пошел, видимо для опознания личности. Только ушло их четверо, а вернулось дня через три – двое. Начальник ихний, комиссар, да Варвара. Уходил комиссар – был чернявый, вернулся седой и с ранением. Сел в телегу и… поминай, как звали! А Варвара потом рассказывала, будто бандиты на них в лесу напали и подстрелили всех, а комиссара она раненого нашла и из леса вывела. И так с тех пор получилось, что могла она спокойно в лесок тот ходить и возвращаться живой, да здоровой. И все, кто с ней ходил, тоже не терялись, – старушка устало замолчала, переводя дух.

– Еще был случай, – махнула она рукой. – Это я уже помню. Решили лесок этот под делянку отдать. Попригоняли тракторов, люди понаехали! Забурились они в лес, да и сгинули вместе с машинами! Милиция с собаками весь лес прочесала, нет и все! Что было! Да тут кто-то вспомнил про Варвару. Позвали её, значит. Она в лес зашла и через полчасика вывела всех делянщиков. Сколько разговоров потом было. Не шутки ведь, целая бригада рабочих пропала! Варвару потом милиция пытала, мол, где нашла, как нашла. А она им: зашла – говорит в лесок и нашла! Бились – бились с ней, да и оставили в покое. Всё-таки уж в приличном возрасте прабабка твоя тогда была, – добавила Валентина Михайловна к своим словам.

– А, кроме прочего, – понизила она голос, будто боясь, что кто-то мог их подслушать. – Дар у Варвары был. Могла лечить травками всякими, наговорами. Многим в деревне нашей помогала. Уважали её. Муж её, Афанасий Андреевич, на войне с фашистами, будь она неладна, погиб. Тётка замуж еще два раза выходила. Но те мужья её к рюмке тягу имели и померли от этого дела рано, – рука пожилой женщины шлепнула о столешницу, подводя итог своим словам. Но она тут же продолжила свой рассказ:

– Бабку твою, Анастасию, родила Варвара не знамо от кого. Так эту тайну никому и не открыла. Но точно скажу – не от наших деревенских. Было ей в ту пору, почитай уж, сорок пять годочков. – Соня удивилась:

– Да, в сорок пять родить не каждая решится.

Валентина Михайловна согласно кивнула.

– Настя, сестра моя двоюродная, непутевая выросла, – делилась она дальше воспоминаниями. – Пить, гулять, с мужиками таскаться рано начала. Нагуляла она твою мать в семнадцать лет и бросила на воспитание Варваре. А сама укатила куда-то на Север, там и сгинула. Ни слуха, ни духа. Мамка твоя, упокоится душа её грешная, росла послушной и тихой. Училась хорошо, во всем Варваре помощницей была. Да, беда с ней приключилась. Снасильничали её. В подробностях я мало знаю, потому как молчали обе, как рыбы. А живот-то как начал расти, так все и узнали. Чего там, шила в мешке не утаишь. Ой, ходила она тобой, а сама прямо таяла на глазах. Как время пришло, уехала в райцентр рожать. Варвара, как чуяла неладное, все отговаривала, мол, я сама роды приму. Но внучка рогом уперлась. Поеду, говорит, к врачам, как положено. А потом узнали, что на дочку, на тебя-то, она отказную написала. А сама с крыши спрыгнула, да и насмерть. Видать, с головой у неё что-то случилось, раз жизни себя так лишила. Вот такое горе на плечи Варваре выпало. Тебя она через время нашла в малюткином доме. Да, только никто тебя ей не отдал. Восемьдесят пять годков Варваре тогда уж было. Ну а потом вроде, как и удочерили тебя? Что, нет? – удивилась родственница.

– Нет, я в детдоме выросла, – Соня развела руками.

– Вон, как! А мы-то думали…, – Валентина Михайловна, уже в который раз покачала головой, тяжело вздохнула и продолжила:

– Дарственную на дом, Варвара мне, почитай, перед смертью передала. И адресок твой тоже. Откуда он у неё был, одному богу известно. Ну а дальше ты и сама все знаешь. Написала я тебе письмо. Ждала приезда. Я ведь сразу тебя признала, как увидела. Больно ты похожа на Варвару лицом.