Дмитрий Шатров - Владетель Альдеррийский

Баронет бессвязно орал, брызгаясь слюной, и размахивал руками в опасной близости от головы Эрики. А та даже в лице не поменялась, лишь встала поудобнее и положила подбородок на топорище. Виконт пытался угомонить своего спутника и оттащить его подальше, но тщетно. А вокруг потихоньку начала собираться толпа недовольных менникайнов. Они уже давно бузотёру руки бы в узел за спиной завязали. Но нельзя. Тингмар здесь лично присутствует. И это его неоспоримое право наказывать обидчика.

– Ну и живи тогда в сарае у самозванца вместе с козами, если тебе так хочется! Тоже мне, самозваный маркграф выискался! Без году неделя! – красный, как помидор, от злости и обиды баронет погрозил девушке пальцем, – но знай, род ди Ньето оскорблений не прощает. Я ещё посчитаюсь и с тобой, и с твоим прощелыгой! Вы мне оба ответите!

Трындец, хлопец договорился! Успел, пока Эдик бежал к нему от крыльца. После таких речей зарвавшегося барчука нужно по-хорошему три дня бить ногами, без перерывов на приём пищи и ночной сон. Нет, конечно, причины нервного срыва вполне объяснимы. И день у него трудный выдался, и на пику чуть не насадили, и земли не удалось вымутить. А то, что красивая девушка так жёстко лесом послала, здесь вообще нужно посочувствовать. И кровь молодая, и гормоны через край плещутся, это тоже можно понять. Понять, но не простить. Язык в любом случае на привязи держать надо, будь ты хоть баронет, хоть конюх баронской лошади.

Эдик неполный час всего, как маркграфом стал, и не очень представлял, как у графьёв подобные вопросы решаются. Поэтому поступил по-простому, без затей. Развернул баронета к себе лицом и врезал ему кулаком в челюсть. От всей души и изо всех сил. Причём, совершенно без злости, а только лишь в воспитательных целях. Ибо нечего хозяина в его присутствии поносить и на гостей хозяйских кидаться. Уж про то что девушку у Эдика не стоило пытаться отбивать и вовсе упоминать не нужно.

Баронета от удара повело в сторону, и он грохнулся на мостовую со звоном ржавого помойного ведра. Менникайны уважительно загудели, кивая друг другу и многозначительно переглядываясь. Молодец тингмар, может! Не только огнём кидаться и горные обвалы устраивать, но и вдарить по-молодецки. Достойный вождь у клана Луми Ульфур, нечего говорить!

Баронет завозился, встал на ноги, оттолкнув пытавшегося ему помочь виконта и нашёл взглядом Эдика.

– Ты и дерёшься, как деревенщина, самозванец – выплюнул он злые слова вместе с кровью из разбитого рта, – Посмотрим, чего ты стоишь в Круге Мечей, если, конечно вообще знаешь, что это такое.

Эдик действительно не знал ничего о Круге Мечей, да и начихать ему было с высокой колокольни. Наверняка речь идёт о местной разновидности дуэльного поединка. А один на один он таких штук пять зараз ушатает. С его возможностями стихийного мага провернуть нечто подобное – раз плюнуть. Да хоть всем рыцарским составом посольства пусть против него сразу выходят, только быстрее управится.

– Я, Ортис ди Ньето, вызываю самозваного маркграфа Альдеррийского на поединок до смерти в Круг Мечей, за публично нанесённое мне оскорбление, – произнёс баронет ритуальную фразу. – А твою голову, ублюдок, я прибью над воротами собственного замка!

Ничему жизнь подобных индивидуумов не учит. Казалось бы, вот только что получил по роже за несдержанность языка, и снова туда же. Эдик равнодушно пожал плечами и лизнул ободранные костяшки пальцев. Дуэль так дуэль, раз уж по-другому нельзя. Ему уже и самому хотелось показательно прибить сквернослова. Не до смерти, конечно, но уж если он сам того желает, то куда деваться.

– Ортис, ты здесь неправ! – высказал свою точку зрения виконт.

– Мне решать, де ла Вега! – огрызнулся баронет, – Не лезь в это дело!

– Баронет, маркграф, вы что, ополоумели? Никаких поединков! – сквозь плотную толпу гномов пытался пробиться старый магистр.

Получалось у него плохо, поэтому кричать он начал ещё издалека. У Аларока таких проблем не было. Его менникайны пропускали со всем уважением, их даже просить об этом не приходилось. Так что к главным действующим лицам происшествия он добрался первым. Ничего не сказал. Постоял только немного, посмотрел на Эдика, на Эрику, мазнул взглядом по баронету с виконтом и пошёл обратно, сокрушённо покачивая головой. Да и что тут говорить, когда и так уже сказано больше, чем необходимо. Вызов брошен. Не принять его нельзя – статус не позволяет. Не к месту и не ко времени произошло, но сейчас поздно уже про это вспоминать.