Николай Марчук - Мертвая земля

Сидя возле моря, я закрепил кобуру на поясе, а потом проверил работоспособность пистолета. Все было в норме – кто-то, совсем недавно чистил оружие. Пистолет был именной, на нем красовалось табличка с надписью – «Старшему лейтенанту Гарджеизову, за мужество, проявленное в боях за освобождение Кавказа». Этот пистолет привезли мне в подарок, два года назад. Привез пистолет один из внуков того самого лейтенанта Гарджеизова. Дело в том, что в 2001 году, я случайно попал на Абхазию. Там как раз началась заваруха в Кодонском ущелье. Повоевал немножко в составе абхазского ополчения. Особых подвигов не совершил, единственное, что я сделал выдающегося – это поджег из гранатомета «Урал» полный боевиков и вытащил раненую девушку из горящего дома. Девушку, правда, я еще километров семь, нес на себе, доставляя её к расположению ближайшего полевого госпиталя. Эта барышня была внучкой этого самого лейтенанта Гарджеизова – крепкого на вид восьмидесятилетнего деда, который воевал бок об бок с молодыми пацанами. ТеТешник, дед мне подарил сразу же после того, как «чехов» оттеснили за пределы Абхазии, но я его тогда не взял – вот обрадовались бы пограничники, когда при досмотре обнаружили бы у меня боевой пистолет. Пистолет мне привезли совершенно неожиданно. Просто, однажды утром, ко мне в дверь позвонил молодой парень и вручил большую картонную коробку, внутри которой стояло несколько бутылок вина, лежало килограмм шесть мандаринов … и пистолет ТТ, вместе с кобурой, запасными магазинами и несколькими пачками патронов. На словах, парень сказал, что это подарок от его деда Ревзана Гарджеизова. Понятно дело, что от такого подарка я отказаться не мог.

Поднявшись наверх, я собрал всех пацанов вместе и приказал двигаться за мной. До наступления темноты оставалось еще час – полтора. Мы как раз должны были успеть пройти три километра вдоль берега моря.

Ночь я собирался переждать в одном укромном месте – стоянке браконьеров. До небольшой, укромно спрятанной бухточки, мы добрались за час. Строительный вагончик и небольшой сарай, располагались среди скал, и увидеть их можно было, только если подойти вплотную. Морской браконьер – это почетная и уважаемая в Керчи профессия. Мальчик хотят стать браконьерами, когда вырастут, а девочки, мечтают выйти замуж за браконьера.

Разместившись в вагончике, я назначил Тимура готовить ужин – у нас остались еще две банки тушенки и полкилограмма гречки. Пока гречка булькала в котелке, я провел ревизию всех вещей, которые у нас были: шесть спальных мешков, две трехместные палатки, один котелок на треноге, чайник, два топора, шесть малых лопаток. У каждого был рюкзак, фляга, нож и необходимый в походе набор мелочей.

– Командир, а что теперь будет? – спросил Тимур. – Куда делся лагерь? Нам, что теперь придется пешком в Керчь идти? А?

– Да, командир, что это за хрень про зомби и эпидемию? – спросил Олег, стуча ложкой по тарелки. – Может быть, вы по рации связались с городом? А?

– Рация «крякнула» через два часа после того как мы покинули лагерь. Мы с самого начала были без связи! – ответил я, доставая флягу из кармана рюкзака. – Доставайте кружки.

Парни с радостными возгласами протянули мне свои кружки, ожидая, когда я им налью содержимое моей фляги. Я налили каждому грамм по тридцать, и с сожалением посмотрел на свою фляжку – она была пуста. По строительному вагончику распространился легкий запах алкоголя. Да, да! Алкоголя! Во фляге была травяная настойка, в которую было добавлено несколько таблеток легкого снотворного. А как вы думаете, я мог управиться с этими оболтусами? Мне их, что всю ночь караулить, чтобы они не сорвались в побег. Раньше мы всегда водили такие группы, в сопровождение трех инструкторов. Ночью дежурили по очереди. А сейчас, я был один – вот и решил пойти на маленькую хитрость, зато пацаны спали всю ночь и не помышляли о том, чтобы убежать куда-нибудь, в поисках приключений. Ну и я, заодно с ними, мог нормально выспаться.

– Андрей Викторович, а что если про зомбиков – это все, правда? А? Что нам делать? – тихо спросил Артем, самый младший из подростков. Ему было четырнадцать лет. – Как нам теперь добраться до интерната? В Горловку?

– Если все это правда, то кому сейчас нужен твой интернат? – рассудительно произнес Паша Огурцов.

Паша был самым «старым» из всей группы моих подопечных. Ему недавно исполнилось семнадцать лет. Он уже год, как выпустился из интерната и сейчас учился в училище на сварщика. В летний лагерь его направили, только для того, чтобы он мог обуздать своего младшего брата – Александра, который был головной болью всех воспитателей и учителей.