Николай Марчук: Мертвая земля

Я еще раз посмотрел вперед – до основного лагеря осталось всего нечего – подняться вверх по склону и перед нами откроется вид на бухту, где на засыпанной гравием площадке стояло шесть армейских палаток, над крышами которых вился дымок из печек-буржуек.

Вот сейчас, идущий первым, Тимур Кашин, поднимется на самый верх, и не пождавших остальных броситься бежать вниз. Я слегка улыбнулся, представляя себе эту картину. Кашин поднялся наверх холма, остановился, глядя вниз, потом сбросил рюкзак на землю и уселся на него сверху.

Не понял? А чего это он не бежит сломя голову вниз? Идущий следом за Кашиным, Артем и Олег, поднявшись на холм, тоже сбросили свои рюкзаки и уселись на них, дожидаясь прибытия остальных.

Я прибавил шаг, чувствуя, что что-то идет не так, как надо! На холм, я поднялся вместе с двумя парнями, которые шли последними – братьями Огурцовыми, Пашей и Сашей.

Лагеря НЕ БЫЛО! Площадка была, а палаток и людей не было. Остался только прямоугольник земли, засыпанный гравием и четыре «скворечника» уличных сортиров. Не понял?! Это, что за фигня? Где лагерь? До конца смены осталось еще три дня! Они не могли, вот так вот взять и уехать. Даже если произошло, нечто экстраординарное – например, массовое отравление грибами, то палатки то должны были остаться. В лагере был сторож – дедок из соседнего села, он должен был охранять имущество лагеря. Кому могло прийти в голову собрать палатки и вывезти их отсюда, вместе с кроватями, печками и остальным имуществом? И это в самом начале сезона? Наоборот, должны были привезти еще несколько палаток и каркасных домиков.

– Андрей Викторович, а где лагерь? – устало, спросил Паша Огурцов. – Нам, что надо дальше идти? Далеко?

– На хрена, я в этот Крым поехал? – тихо, прошептал Артем. – Я бы и дома мог часами ходить с тяжеленным мешком за плечами.

– Молчать! – привычно рыкнул я, пресекая разговоры своих подопечных. – Быстро рюкзаки от мешков с песком освободили!

Подростки, радостно загомонив, принялись вытаскивать из рюкзаков полиэтиленовые пакеты, туго набитые морским песком. Через пять минут, рядом с дорогой высилась приличных размеров груда пакетов.

– Встали в колонну, по одному, я иду первым. Замыкает колонну Пашка. Идем след в след! Если кто-то из вас дернется, и собьется с шага, то получит по башке, – строго произнес я. – Все поняли?

Парни закивали головами, но по их насмешливым взглядам, я понял, что они думают, будто, я попросту, придумал им очередное испытание. Их можно понять. За четыре дня проведенные вместе, они от меня натерпелись такого, что и врагу не пожелаешь: многокилометровые пешие переходы, тяжелые рюкзаки, ночные марш-броски, под дождем и даже тушение пожара.

Когда мы подошли к месту, где раньше располагался лагерь, я понял, что произошло действительно, что-то не хорошее – на камне, который торчал посреди гравийной площадки, были написаны три цифры – 178.

178 – цифровой код, который означал – «опасность» или «тревогу». Директором нашего лагеря был Степан Федорович Ознайчук, дядька весь из себя такой бывший военный, повернутый на всяких разных кодах, сигналах и прочих конспирациях. Особист, одним словом. Его хлебом не корми, дай выдумать очередную загадку, которая осложняла жизнь нам – инструкторам детского лагеря. Еще несколько лет назад, когда в практику вошло пользоваться рациями, наш босс, разработал систему цифровых кодов, которыми нужно было пользоваться в эфире. Придумано это было с одной целью – «прикрыть свои тылы», в случае чрезвычайных событий – например, сломал наш подопечный ногу, передается сигнал и на место происшествия выезжает группа эвакуаторов, а потом, все это оформляется задним числом, как бытовая травма, произошедшая по вине самого подростка.

– Тимур, Артем, Олег – достали лопатки и быстренько подкопали вот этот валун. Первый кто найдет «закладку» получит от меня банку сгущенки, – приказал я, парням. – Огруцовы! Паша – ты поднимаешься на тот холм, с которого мы пришли и следишь за дорогой, а Сашка поднимается на другой холм, и следишь за дорогой, которая ведет в село. Если заметите приближение людей или машин, то тихо прибегаете сюда и сообщаете мне. Понятно? Выполнять!

«Закладку» нашли через три минуты, после подкопа валуна. Нашли её одновременно Тимур и Олег, они чуть было не подрались, обсуждая, кому все-таки будет принадлежать банка сгущенки.

Отогнав подростков от камня, я достал длинный брезентовый сверток. Развернув брезент, я увидел камуфлированную куртку, внутри которой было завернуто двуствольное охотничье ружье, пояс-патронташ к нему и пистолет ТТ, с тремя запасными магазинами, кобура, еще были пистолетные патроны россыпью – сорок штук.