Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор

Баз приподнял бровь и задумался.

– Джонс-Инлет, – сказал спустя минуту он, – Ист-Роквей-Инлет, Рокуэй-Пойнт, Эмброуз-Лайт, Нортон-Пойнт, мост Верразано-Нэрроуз и дальше.

ЛоБуоно кивнул:

– На этот раз не останавливайся, чтобы заплатить за проезд по мосту. Какова скорость приливного течения возле Эмброуза?

– Береговая охрана передает: около трех узлов.

Капитан кивнул.

– Еле ползет, значит. Думаю, нам это в самый раз. Свяжись с портовым управлением и сообщи ожидаемое время прибытия. Затем позвони в управление верфями и скажи: я хочу, чтобы груз дожидался нас на причале и оказался в трюме не позднее чем через пятнадцать минут после того, как мы отдраим люки.

– Слушаюсь, сэр.

– Я не шучу, Баз. Я не хочу ждать.

– Так им и передам, капитан.

– Исчезни.

Баз исчез. Капитан поднялся на ноги и подошел к перископу:

– Глубина.

– Шестьдесят метров, – доложил сидящий за вторым радаром Макилвейн, – выйдем на перископную глубину через тридцать секунд.

ЛоБуоно ждал, прожигая взглядом блестящий, покрытый многочисленными царапинами палубный настил. Казалось, с того момента, как он вернулся на борт «Миннеаполиса» из последней увольнительной в Холи-Лохе и получил в руки запечатанный конверт, миновала целая вечность. К этому аспекту своей жизни капитан уже давно привык. Обычно в конверте оказывалась целая папка, битком набитая информацией о предстоящей миссии, с печатью «Секретно» (что при нынешнем положении дел обычно означало «Да не особо…»). Но этот конверт был необычным, а яркого, броского цвета спасательного жилета, и на нем красовались новые защитные пломбы со штрихкодами. Даже два комплекта пломб: один для конверта, а второй – для груза, стоявшего на погрузчике на причале. Металлический ящик двух с половиной метров в длину и ширину шел вместе с толпой вооруженных и нервничающих солдат. Если бы ЛоБуоно пребывал в более легкомысленном настроении, то подобный эскорт навел бы его на мысль, что внутри ящика скрывается сам президент. А так капитан спустился в свою каюту, просканировал штрихкод, открыл конверт, просканировал штрихкод на внутреннем конверте, открыл его, сел и начал читать.

И выругался. Но он ничего не мог поделать, ни тогда, ни сейчас, ничего и ни с чем: ни с конвертом, ни с ящиком, ни с содержимым того или другого. Ящик погрузили в трюм, и ЛоБуоно велел экипажу не задавать ему вопросов о содержимом их груза, потому что у капитана не было для них ответов. Затем «Миннеаполис» отчалил.

Дверь защищенного грузового отсека на корме, где нервничающие солдаты разместили свой груз, теперь была опечатана вторым комплектом защитных пломб со штрихкодами, а на уровне глаз красовался налепленный одним из солдат знак: «ОПАСНО! РАДИАЦИЯ!» с тремя всем известными красными треугольниками на желтом фоне. Ниже какой-то умник из экипажа шариковой ручкой дописал: «А ДРУГИЕ НОВОСТИ-ТО ЕСТЬ?» Кто бы это ни сделал, его вопрос имел смысл: «Миннеаполис» был ударной подводной лодкой и нес на борту ядерный боекомплект, его команда знала о радиации практически все, а чего не знала – то поместилось бы на страницах очень тонкой книжки.

«Полная боевая готовность, – говорилось в полученных капитаном приказах, – от Холи-Лоха до Гренландии тройная вахта, до прибрежных вод Нью-Йорка: полное радиомолчание». Приказы исполнялись в точности. ЛоБуоно видел, какой эффект это оказало на его команду. Парни были умны и дисциплинированны – тоже не новость, глупых и неуравновешенных на ядерные подлодки не пускали. Но им оказалось непросто выполнять секретные приказы. Они начали подозревать, будто командование им не доверяет, и не знали, на кого конкретно злиться: то ли на своего капитана, то ли на штабных на берегу.

ЛоБуоно понимал их. Его же раздражение имело более практический характер. Не зная, что конкретно он сопровождает, капитан не мог быть уверен, принял ли он все возможные и разумные меры по защите груза, а это ставило под угрозу всю миссию.

– Перископная глубина, сэр, – доложил радарный.

– Благодарю вас, мистер Макилвейн, – произнес ЛоБуоно, – поднять перископ.

Перископ скользнул перед ним, капитан схватился за ручки и вгляделся в окуляр. Кто-то забыл выключить звездный фильтр, и все вокруг окрасилось в зеленый. ЛоБуоно мысленно хмыкнул, отключил усилитель и снова посмотрел в окуляр.

Прямо по курсу, милях в шести от них, покачивался на волнах плавучий маяк «Эмброуз». Капитан взглянул на север, в сторону Нортон-Пойнт, скользнул взглядом по Кони-Айленду, перевел перископ на северо-восток и увидел торчащую посреди Джонс-Айленда кирпичную башню с остроконечной верхушкой бронзовато-зеленого оттенка. ЛоБуоно усмехнулся. Сколько ж времени прошло с тех пор, как он каждые летние выходные уговаривал родителей отвезти его в залив Закс, расположенный рядом с башней, где он мог пускать игрушечные лодочки в тихой воде недалеко от театра…