Анна Сешт - Берег Живых. Выбор богов. Книга вторая

Отдаться теням, милосердно заполнившим его разум, было сладостно.

Дело было сделано.

Хатепер вздохнул, собираясь с мыслями. Некоторое время он просто сидел за столом, заваленном свитками, поверх которых стоял небольшой ларец, и никак не решался открыть. Его ладони покоились на крышке, пальцы обрисовывали иероглифическую вязь защитной магической формулы. Давно он не смотрел на то, что находилось внутри, но скоро это предстояло применить по назначению.

Его руки дрогнули. Он отчётливо помнил, как делал то, что было необходимо – необходимо и вместе с тем кощунственно. Однако выбора не было. Хранитель секретов, страж трона Владыки, не имел права на слабость.

Крышка открылась легко, и взгляд Великого Управителя остановился на том, что было внутри. Беззвучно он прошептал слова благословения ушедшему на обоих языках и извлёк на свет несколько небольших кусков выделанной кожи, потемневшей от действия натрона и бальзамов.

Мумифицированной эльфийской кожи.

Сохранённое для вечности, перед ним лежало последнее послание Высокого Лорда Тремиана Ареля. Старый друг и соратник Хатепера передал весть так, как мог, а в минуты угасания его жизни доступны эльфу оказались только кинжал да собственная плоть. Когда тело «мятежного торговца», покончившего собой, было доставлено во дворец, и все, кому полагалось, убедились в том, что Тремиан сам отказался от суда Владыки, приговор был однозначен: в погребении предателю отказать. Секенэф принял решение вельмож и озвучил приговор, но Хатеперу дал своё безмолвное согласие сразу же, как разобрался.

Великий Управитель похоронил друга сам, тайно от всех, так, как того требовали традиции Данваэннона. Воды Малахитового Моря отнесли главу поверженного Высокого Рода в Страну Вечного Лета. По крайней мере, так хотелось верить Хатеперу. Но прежде, до погребения, он тщательно изучил тело Тремиана. То, что другие назвали данью эльфийским Богам – кровавые знаки на коже, ритуальный узор, нанесённый на собственное тело тем, кто отчаялся получить достойное погребение и надеялся, что Боги всё же услышат его, – оказалось вестью для Великого Управителя. Лучше, чётче всего сохранился один знак. Эльфийская руна, переплетённая с рэмейским иероглифом, была вырезана, разумеется, далеко не каллиграфически, но Хатепер узнал её, узнал тайный шифр, который они применяли, в котором никто посторонний не увидел бы ничего, кроме случайных изящных линий.

И смысл этого знака он хорошо знал. В него укладывалась вся основная концепция эльфийской Игры Дворов, всё то, о чём его предупреждал Тремиан, знавший, как долго готовилось его падение, и до последнего надеявшийся победить. Даже сейчас Хатепер отчётливо услышал внутри его голос, интонацию, с которой Арель столько раз произносил эти слова – иногда на певучем эльфийском, иногда на древнем рэмейском.

«Ничто никогда не является тем, чем кажется».

Оплакивая старого друга, Хатепер исполнил его последнюю волю – сам вырезал куски кожи с нанесёнными знаками, сам обработал и сохранил их. Другие было прочесть сложнее, и не всё он сумел разобрать сразу, но сохранил, потому что послание предназначалось не только ему одному. Ллаэрвин Тиири также должна была увидеть это. Однажды Хатепер должен был передать страшное послание и ей.

Знак единого мира – их общей цели, что некогда казалась недосягаемой. Напоминание обо всём, что они хотели сохранить.

Знак верности. Когда Хатепер сумел разобрать его, то не сомневался – верности тому самому договору, который они трое когда-то поклялись исполнить, гарантом которого по ту сторону гор была Пресветлая и её род, а по эту – он сам. И Тремиан, так долго бывший связующим звеном меж ними…

Знак смерти. Арель не только предпочёл смерть бесчестию. Он знал, что выжить и ответить на суде ему просто не позволят, кто бы ни преследовал его. Увы, рэмейские солдаты, направленные Домом Владык, нашли его слишком поздно – жизнь Высокого Лорда не досталась ни врагам, ни друзьям. Но солдаты бережно сохранили тело.

Ещё один знак, безусловно, важный, тот, что был начертан вскользь, в спешке, но скорее всего – намеренно смазанно, чтобы не увидели чужие глаза. Его Хатепер сумел прочесть позже всех, хоть тот и был вполне ожидаем.

Этот знак очень напоминал часть родового герба Высокого Рода Саэлвэ. Росчерки-нити, пересекавшие его, могли быть случайны… но могли означать связи. Связи по обе стороны гор. Пара как бы случайных линий складывалась в руну сближения, но Хатепер не был уверен, не подвели ли его глаза и разум.