Джей Кристофф - Предатель рода

– Лотоса? – Она моргнула. – Зачем?

– Провести эксперимент в контролируемой среде. Может, мне удастся найти способ, как остановить уничтожение почвы, на которой он растет.

– Зачем тебе это?

– Чтобы спасти то, что осталось от Шимы. – Кин чувствовал тепло, исходящее от ее кожи. – Только Йиши и остались. Всё остальное – или поля лотоса, или отравленные им мертвые земли.

– Мы не сможем спасти Шиму, посадив еще больше лотоса, Кин.

– А как тогда мы можем спасти ее?

Она странно взглянула на него и произнесла строго, будто она – родитель, разговаривающий с младенцем.

– Мы сжигаем поля. Чтобы ничего не осталось, кроме пепла.

– Вы хотите сжечь весь остров?

– Лотос должен гореть, Кин. И Гильдия вместе с ним.

– И что же что будет потом? После всего этого?

– Не ставь повозку перед рикшей. И вместо того, чтобы переживать о том, чем мы займемся после окончания войны, лучше подумай о том, как помочь нам победить.

Кин смотрел на нее молча и неподвижно. Юкико уставилась в темноту, сделала еще глоток саке из бутылки. Бледная кожа, под глазами залегли тени. У нее был больной вид, будто она не ела и не спала несколько дней. Беспокойство вцепилось в него скользкими пальцами.

– Ну, об этом я тоже думал, – сказал он. – Я думал, что мы могли бы использовать обломки этих броненосцев. Для защиты деревни можно использовать любой металлолом: сюрикеномёты, бронеобшивку. Конечно, на западной возвышенности есть ямы-ловушки, но все здесь только и говорят о том, что о́ни идут через нижний лес. Старая Мари рассказывала, что после землетрясения о́ни становятся беспокойными, а то, как тряхнуло сегодня утром… довольно сильно. Жители такого и не припомнят. Если демоны начнут наступать…

Она вздохнула, взглянула на него в сгущающейся темноте.

– Они не позволят тебе строить то, что работает на чи, Кин.

– И не надо. Обойдемся без двигателей. Я могу настроить механизмы подачи так, чтобы ими можно было управлять вручную. Стрелять они будут медленнее, но основная работа происходит за счет давления газа. – Голос его звенел при мысли о том, что он снова будет строить, создавать что-то новое. – Я уже вижу всю схему. И я говорил об этом с Аянэ и…

– Аянэ? – Юкико нахмурилась. – Когда ты с ней разговаривал?

Он смущенно моргнул.

– Сегодня днем. В тюрьме.

– Кин, ты не должен этого делать. Кагэ не доверяют этому… Я имею в виду… ей. Если ты будешь с ней беседовать, тебе тоже перестанут доверять.

– Ты слышала, что говорили Ацуши и Исао сегодня утром у ямы-ловушки? – он попытался скрыть горечь в голосе. – Все равно никто из них мне не доверяет.

– Еще одна причина держаться подальше от нее.

– Она прошла весь этот путь, чтобы найти нас. Ты даже не представляешь, от чего она отказалась, чтобы оказаться здесь?

– Меня это и не волнует особо…

– Она одинока, Юкико. Впервые после своего Пробуждения ее отключили от мехабака. Она больше не слышит голоса Гильдии, не чувствует их в своей голове. Представь, что твоя жизнь проходит у очага в ночлежке Апсайда. Вокруг – свет, голоса и песни. И вот однажды тебя швыряют во тьму. Ты никогда раньше не видела ночи. Никогда не мерзла. Но теперь кругом ночь и холод. Вот что она сейчас чувствует, запертая в камере. И это был ее выбор, когда она решила приехать сюда.

– Мы не знаем, выбирала она или не выбирала . Ее могли отправить сюда , Кин…

– А знаешь ли ты, что любая женщина, родившаяся в Гильдии, становится лже-особью? – Он почувствовал, как его голос наполняется гневом, становится резким, противным и холодным. – У них нет права голоса и права решать, кем они хотят быть. Они не могут выбирать, с кем вступать в отношения и когда рожать. Не могут даже встретиться с отцом своих детей. Просто еще одна лже-особь с трубкой для осеменения и пузырьком со смазкой.

– О господи, Кин…

– Так что не надо тут обсирать ее выбор, Юкико, – Он высвободил свою руку. – Это ее первое самостоятельное решение за всю жизнь. Не у всех есть грозовой тигр, знаешь ли, чтобы исправлять ошибки. Некоторым приходится в одиночку рисковать всем, что у них есть.

– Кин, прости…

Он поднялся на ноги, и Юкико, пошатываясь, поднялась вслед за ним, опрокинув бутылку саке на бок. Из горлышка пролилась жидкость, расползлась розовым пятном у их ног. Кин повернулся, чтобы уйти, но она снова схватила его за руку и потянула к себе.

– Не уходи вот так. Пожалуйста…

Она стояла всего в нескольких дюймах от него, пальцы переплелись с его пальцами, губы слегка приоткрылись. Мир под его ногами закачался, сердце заколотилось, словно паровой молот. Он ничего вокруг не чувствовал, кроме нее. Аромат ее волос смешался с запахом спиртного. Кожа излучала жар, расплавляющий его внутренности. Во рту внезапно пересохло, ладони стали мокрыми от пота. Он пытался вдохнуть полной грудью, но у него никак не получалось.