Ольга Пак - Гости застывшего времени

Удивительные, а после и тревожные сигналы, потянулись с Запада. Зверьки начали собираться кучками, и все реже попадались на глаза. Обеспокоенные жители начали бить тревогу: это к беде, кончится процветание в регионе. А здесь, на Севере и подавно: раз в год попадался какой-нибудь не самый упитанный амиф. Но и тот явно удирал куда подальше.

Ним резко остановилась.

– Сегодня был весьма удачный ритуал. Ты могла его сорвать, но, к счастью, связь все же случилась, – девушка, наконец, села, совсем не замечая отчаяние, возвращающееся на лицо своей служанки. – Знаешь, я очень удивлюсь, если сегодня ничего не произойдет.

И она оказалась совершенно права.

ПЕРВАЯ ОПЛОШНОСТЬ ОДИ

Одимун был в меньшинстве. Призрачный Мир на Земле обретал темную окраску. Его, безусловно, удручал сей факт. Не проходило и дня, чтобы он не задумывался о том, что ему делать среди Пожирателей 3 3 Пожиратели – налетчики с Темных Планет. Прибыли поглотить Землю своей тьмой . Остатки былого Света изредка поблескивали на Востоке и Западе. Север же был накрыт Тьмой полностью. Очаг раньше горел на Юге, но белый трудь 4 4 Трудь – разновидность жителей Белого Народа в Призрачном Мире. Отвечает за сохранение людских историй давно не видел его лучей. Что-то нехорошее случилось с Башней. Но кто мог пробраться в Башню и затушить Пламя?

Легкое шарканье за дверью вытащило его из горестных размышлений. Не успел он даже завернуться в приличный халат, как дверь распахнулась от толчка.

– Оди! Надо срочно с этим что-то делать, – маленькая фигурка, укутанная в защитный плащ, проворно проскочила в дом, создав порыв ветра.

– Нэди, ты меня когда-нибудь до околения доведешь, – не успев оправиться от испуга, простонал трудь. Испуганный трудь – то еще зрелище: глаза наружу, тельце съеживается, капли пота по всему телу! Советую как-нибудь взглянуть.

Нэди виновато зашаркал. Уж кто-кто, а он отлично понимал, что такое – трудий испуг.

– Прости, старина, не хотел. Дверь у тебя – чуть толкнешь, сама распахивает! Говорил я тебе – закрывай на петли! Нечисть сейчас вовсю хозяйничает: сильно захотят – найдут, как из дома выпереть!

При упоминании нечисти оба трудя начали вовсю дрожать и озираться. Не подумайте, что труди трусливы. Вовсе нет. Но они были в меньшинстве, а когда ты в меньшинстве, то ты волей-неволей задрожишь, живя среди налетчиков с Темных Мест. Тем более, если ты – мирный низкорослый трудь, не имеющий ни единой злой мысли.

Подрожав еще с минут пять, Одимун и Нэдимун, наконец, смогли присесть на удобную лавочку в середине компактной гостевой белого трудя. Никаких признаков очередных пакостей снаружи не доносилось, а посему труди и вовсе успокоились, убаюканные мирным уютом жилища Оди. Мирный уют трудей, чтоб вы не гадали, – это свет со всех щелей и полок и бесконечные колбочки с Историями и рецептами. Каждый уважающий себя трудь (а Оди – был самым примерным образцом), имел не меньше полторы тысячи светильников. Они были на потолке, стенах, полках, на полу. Светильники для выхода наружу, светильники шляпные и светильники наручные. Какое-никакое, а средство против Пожирателей.

– Больше мы не сможем здесь находиться, – окончательно придя в себя, заговорщически зашептал Нэдимун.

– Ты предлагаешь бежать, Нэди? – быстро догадался хозяин жилища, довольный впечатлением, произведенным внутренним устройством домика на товарища. Странный народ эти труди – в любой ситуации найдут, чему радоваться.

Нэди прислушался, так, на всякий случай, и приблизил свою остроносую мордашку к оттопыренному уху друга.

– Именно, именно. Бежать – то самое слово, драгоценный мой. Побежим на Восток – там наших больше.

– А как же Истории, Нэди?

Добрая физиономия Нэди горестно сжалась, от чего он стал похож на обычного человеческого старичка.

– Нету выхода. Мы больше не видим Огней Башни. Скоро и наши огоньки погаснут, – тяжелый вздох вылетел с уст Нэди, его плечи опустились, и он совсем сник.

Горестные фигурки трудей застыли в печальных позах, плечом друг к другу. Когда белые жители Призрачного Мира в печали, на них без слез не взглянешь.

Оди вздохнул. Вздохнул еще. И еще один, почти весомый, вздох. Наконец, он решился.

– Хорошо, Нэди. Дай мне в распоряжение завтрашнее утро. Я захороню Истории. Кто знает – может, мы еще вернемся.

Это было разумное решение. Не воевать же им, в конце концов. Такое решение вернуло им толику светлой надежды, и их удивительные глазки ярко-изумрудного цвета снова заблестели. Как я уже писала, труди умели радоваться.