Нина Гравицкая - Принцесса Больничного двора 2

– Так я же ещё маленькая, – обиделась Маня.

– Конечно, как что-то серьёзное – она маленькая, – проворчал Павел. Затем, взглянув на поникшие детские плечики, неловко погладил девочку по голове. – Ладно, прости. Что-то я совсем разошёлся. Просто мне очень важно выслушать чужоё мнение, чтобы не наделать ошибок, понимаешь? А ты мой единственный собеседник. С кем мне ещё можно посоветоваться?

– Я очень стараюсь вас понять, дядя Патя. Честное слово, это правда, – поспешила его уверить девочка.

– Верю, спасибо. Ну, так вот. Я имел в виду, что мы должны создать для наших дикарей некий фундамент, на котором будет строиться вся их жизнь. Говоря научным языком, новое мировоззрение, включающее представление о плохом и хорошем, что-то вроде шкалы духовных ценностей. Без этого нечего даже и начинать. Согласна? – обратился он опять к Мане.

– Ну…, – горя желанием поддержать доктора, но совершенно сбитая с толку непонятными для неё словами и понятиями, замялась девочка, – в общем-то, да… – Но готовы ли мы к этому? – продолжал рассуждать сам с собой Павел. – Вот в чём вопрос. Ведь у нас совсем другие цели. – Имеем ли мы право на эту задержку?

– Так вы же сами говорили, что с Пауком, скорее всего, уже покончено, – вставила своё слово Маня. – А если мы не поможем этим коротышкам, они все скоро перемрут. И мы себе этого никогда не простим.

– Так что? – неохотно спросил доктор. – Остаёмся?

– Остаёмся, – вздохнула Маня. – А что делать?

– Боги вняли вашей просьбе и разрешили нам остаться на некоторый срок, – важно заявил Павел Лысому, делая вечером перевязку старому вождю. Тот уже пришёл в себя после прогулки и внимательно прислушивался к словам Посланника Неба.

– Но, – сделал многозначительную паузу доктор, – при одном условии: вы должны будете выполнять все наши указания. Боги недовольны вашей жизнью и поручили нам помочь изменить её. И самое первое условие: вы не должны есть человеческого мяса.

– Если нас перестанут бояться, то скоро всех перебьют, – опустив голову, робко возразил Лысый.

– Боги позаботятся о том, чтобы этого не случилось, – авторитетно возразил доктор и в общих чертах изложил им суть грядущих преобразований, обдуманных накануне вечером.

По бесстрастному лицу вождя нельзя было понять, как он относится к тому, что говорил белый человек. Когда Павел закончил, он закрыл глаза и молчал так довольно долго. Молчал и Лысый: слово старого вождя должно было быть первым.

– Что вы им сказали, дядя Патя? – шепнула Маня.

– Я сказал, что Боги поручили мне дать им Закон, по которому они отныне должны жить, – объяснил Павел. Молчание вождя так затянулось, что Павел решил, что тот, вероятно, заснул.

– Что же мне теперь следует предпринять? – растерялся он. – Будить старика, или повернуться и уйти?

Вдруг вождь неожиданно резко открыл глаза, пристально посмотрел на доктора ясными, цепкими глазами и что-то коротко сказал склонившемуся над ним Лысому.

– Сейчас здесь соберётся всё племя, – шепнул доктор Мане. В глубине души он надеялся, что его предложение не встретит поддержки, и они без всяких угрызений совести смогут навсегда покинуть Маленький народец и продолжить свой путь дальше.

Вскоре возле хижины вождя действительно собралось всё племя. Лысый стал о чём-то говорить со своими сородичами, подкрепляя свои слова повелительными жестами, а вождь время от времени кивал головой, выражая одобрение сказанному. Выступление Лысого вызвало недоумение, дикари перешёптывались, переминались с ноги на ногу, однако, никто не осмеливался ничего возразить.

Один лишь Одноухий, которого доктор с Маней запомнили ещё по первой встрече, строил недовольные гримасы, демонстрируя недовольство, но и он молчал.

– Похоже, принцесса, мы остаёмся, – с чувством сожаления вздохнул Павел.

– Мы принимаем твой Закон, Посланник Богов, – почтительно сказал доктору Лысый, закончив разговор с сородичами. – И тот, кто откажется выполнять его, будет убит, так решил вождь. Ты можешь начинать сейчас.

– Нет, – ответил Павел. – Я должен поговорить с Богами. Мы начнём завтра. Попрощавшись со всеми, они с Маней удалились в свою хижину.

Вот так и случилось, что освободительная миссия принца Декортиса и Принцессы Больничного двора была отложена на весьма и весьма неопределённое будущее.