Нина Гравицкая - Принцесса больничного двора 1

Джульетта с разбегу бросилась на девочку и, визжа от избытка чувств, стала неистово облизывать её лицо.

– Я думаю, – сердито сказал доктор, что она здесь оказалась по той же самой причине, что и я. И эта причина – ты, Маня. Когда я прибежал на твой крик и увидел, что ты падаешь, я подхватил тебя на руки, Джульетта в это время прижималась к тебе всем телом и скулила от страха. Вот так, очевидно, мы все здесь и приземлились, – и он покосился на свой портфель с медицинскими препаратами, валявшийся тут же на траве.

– Ты, Маня, сейчас же должна мне всё рассказать: и про то, что это за место, и как ты о нём узнала, и что за люди здесь живут, поняла? – строго глядя на девочку, велел доктор.

– Поняла, дядя Патя, – послушно согласилась Маня. – Когда-то я, правда, дала слово, что никогда-никому-ничего не буду об этом рассказывать. Но теперь-то, когда вы здесь – что толку молчать? – здраво рассудила она.

– Вот именно, – подтвердил доктор. – Я тебя слушаю.

Опустившись на мягкую траву рядом с доктором, Маня рассказала ему всё, что знала о неведомом мире, который так изменил её судьбу: о том, как впервые встретила Гимли, как он взял её с собой в неведомый мир, где она познакомилась с королевой Мирандой и Историком Свиницием, показавшем ей гибель Атлантиды. Как Королева общалась с миром мёртвых и поведала ей о смерти её отца, о том, что в огромной королевской библиотеке книги летают по воздуху, будто птицы или бабочки, как на прощание Королева подарила ей сказочной красоты наряд, чтобы она могла пойти на день рождения к Лёнчику, а Историк – волшебную палочку, которая имела такой успех на маскараде. И как после этого Миранда отправила её назад, забрав у неё воспоминания обо всём том, что она увидела и узнала в неведомом мире. Но потом, когда она потерялась в подземных пещерах и, чуть было, не погибла, Миранда послала ей на помощь Гимли и тогда к ней вернулась память.

– Ну, вы же помните, дядя Патя, – напомнила Маня доктору, – вы же меня тогда ещё встретили возле выхода из катакомб, и сказали, чтобы я бежала скорее переодеваться, пока меня мама меня не увидела такую грязную.

– Ну, помню…, неуверенно подтвердил доктор.

– Ну, вот видите. А сегодня утром, – продолжала рассказывать девочка, – когда я вышла во двор повесить бельё, то увидела, что кольцо Миранды вдруг загорелось, как в тот раз в пещере, когда я упала. Я вначале испугалась, потому что подумала, что сейчас со мной случится что-то плохое, но потом догадалась, что плохое случилось вовсе не со мной, а с Мирандой, и значит, со всем неведомым миром.

– Я тогда очень испугалась, дядя Патя, – призналась девочка, покачав головой. – Очень-очень. Вот, наверное, со страху у меня и получилось это… перемещение.

По мере того, как Маня рассказывала, лицо доктора меняло свое выражение от крайнего удивления и откровенного недоверия до растерянности и страха.

Закончив свой рассказ, девочка грустно сказала:

– Теперь я точно знаю, что моего папочки нет в живых, и он уже никогда не купит мне ни маковых пряничков, ни сахарных петушков на палочке и никогда-никогда не пойдёт со мной в Александровский парк ….

– А вы знаете, дядя Патя, какая там чудесная карусель? – вдруг оживилась девочка при этом воспоминании.

– Где-где? – рассеянно переспросил доктор, всё ещё пытаясь осмыслить то, что только что услышал.

– Да в Александровском парке же, – удивляясь его непонятливости, объяснила Маня. – Там дети могут сесть на слона, тигра или бегемота и крутиться быстро-быстро, я видела. Через щёлочку в заборе, – пояснила она. – А больше всего мне понравилась жирафа, – мечтательно добавила девочка. – Она такая высокая-превысокая и очень красивая, с большими жёлтыми пятнами.

– Я думаю, Маня, что здесь есть вещи гораздо интереснее твоей жирафы, – прервал её воспоминания доктор и взял в руки свой портфель. – Давай, поднимайся, и пойдём искать твоих знакомых, пусть они нам помогут как-то отсюда выбраться.

– Ой, смотрите, дядя Патя, – моя верёвка! – оглянувшись, засмеялась девочка и подняла с земли верёвку, на которой собиралась вешать бельё. – И она тоже с нами переместилась, как ваш больничный чемоданчик.

– Да выбрось её, – рассеянно бросил доктор, оглядывая местность вокруг.