Вера Хинер - Цепь рубикона. Круг первый. Книга третья

– Я здесь впервые, и поэтому все эти истории мне очень интересны, они напоминают родину. Там тоже было множество интриг, поэтому слыша истории о вашем короле, я вспоминаю семью.

В глазах Мамира появился оттенок понимания. Ну да, что же ещё, кроме любопытства, ригванка может показывать. Наверное, эти истории напоминают ей старые сказки, если они вообще существуют на Сааге.

– Ребенок рабыни от короля болен, – поведал Мамир.

– Болен? – как можно более спокойно спросила Солель.

– Да, – пожал плечами молодой человек.

– Но что с ним случилось? Расскажи мне…

– Какая-то странная болезнь его поразила, из-за этого внешность мальчика была обезображена. Поэтому Дон не может быть признан официальным наследником. Сами понимаете, принца с испорченной внешностью, не могут допустить к управлению по нашим правилам. Он исказит энергию государства, нельзя допустить такое. Конечно, это нисколько не умаляет его высокого положения и статуса сына короля. Просто лишает Дона главной роли.

Тома металась по комнате Зала Свиданий. Огромное светлое, ослепляющее белизной помещение, разделялось на маленькие сектора, в которых родственники и друзья могли встретиться с осужденными. Куда приведут Юна? Не пропустит ли она его?

– Вам предоставлена капсула свиданий, – раздался механический голос высоко над головой.

Роботы-надсмотрщики сами устанавливали место встреч в зависимости от опасности заключенного. У всех сектора, а у них капсула… Понятно, за кого его принимают.

Но вот раскрылась дверь и оттуда вышел Юн. Охранник, сопровождавший его, быстро закрыл вход. Моментально вокруг них выросли белые матовые стены, создавая иллюзию изоляции. Только иллюзия. Каждый шорох в капсуле прослушивается роботами и на основании беседы делаются дополнительные выводы.

Юн был очень бледен, казалось, что он отсутствовал в капсуле. Под глазами синеватые круги, на лице следы побоев. Его били. А раньше они говорили, что избиение – варварский обычай и продвинутые Хранители на Маране живут по новым правилам. Как оказалось, суровые ограничения на Конгломерат не действуют. Но сестры… Они тоже были убиты еще худшим варваром.

Юн медленно поднял глаза. Ни проблеска улыбки. Ни малейшей радости от встречи.

Тома закрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Юн устало поклонился. Его черные волосы были спутаны и кое-как завязаны в узел на затылке.

– Юн…

Тома бросилась к нему, но между ними возникла невидимая преграда. Абсолютно прозрачная стена, которой не существовало на физическом плане, но она ясно давала понять, что ты находишься в одной комнате с неприкасаемым. Тома в отчаянии облепила ладонями невидимую преграду. Слезы. Они льются сами собой и падают на стерильно-белый пол, исчезая. Даже слезы запрещены.

– Как ты? Тебе больно?

Юн молчал, опустив голову.

– Ты в порядке?

Голос дрожит.

– Кто же это сделал с тобой?! Кто?!

Тишина.

– Юн, послушай меня, ты не должен сдаваться, я же знаю, ты ни в чем не виноват! Я верю тебе, пусть все обвиняют, но я верю! Держись, не сдавайся, докажи им, что ты не убийца!

Юн поднял на девушку измученные глаза, полные слез.

– Тома… Мне очень плохо.

Оба заплакали, не сдерживаясь, находясь в трансе от случившегося. Все призывы к борьбе отошли на задний план в такой реальности.

– Я не могу принять обвинение, не могу! Тома, поговори с ними от меня. Скажи, что я просто не способен сделать подобное. Я не могу убить ни одно живое существо, а тем более человека, ты знаешь!

Девушка судорожно вытирала слезы.

– Мне никто не верит, Тома… Все отвернулись от меня.

Девушка не могла найти слов для ответа, успокоения любимого человека. Сказать, что ее пустили на встречу только благодаря ненависти отца? Он хотел, чтобы дочь прозрела от встречи с убийцей…

– Тома, я не сдамся, буду держаться до последнего. Я просто не могу сдаться. Рано или поздно они придут в себя и поймут, что я не виновен. Может быть, всплывут доказательства, найдутся улики, указывающие на убийцу. Преступник где-то рядом.

– Я верю в это, всегда верила.

– Тома…

– Да, мой хороший…

– Если у меня ничего не получится, если меня сошлют… Я отпускаю тебя, Тома.

Она упрямо замотала головой.

– Нет! Нет!

– Если так случится, то живи, словно, между нами, ничего не было. Не думай обо мне. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, появилась семья, муж и дети. Другой муж, а не такой несбывшийся, полный неудачник, как я… И, еще…