Ирина Котова - Королевская кровь. Огненный путь

Последнее прикосновение – и Ани остается одна. И все тяжелее поднимать ноги: невозможно шагать против времени, невозможно одной вынести груз чужих лет.

Но она – Ангелина Рудлог. Для нее нет невозможного.

Снова движение в стеклах-оконцах. И перехватывает дыхание от того, кого она там видит. И, как в далеком детстве, начинает болеть сердце и сжиматься горло.

«Отец».

Светловолосый мужчина за пятьдесят, с голубыми глазами и уверенными чертами лица. И опять Ани идет дальше, против ровного движения пола, хватаясь пальцами за ускользающие стены, чтобы не отшатнуться, – и одновременно стоит, вглядываясь в забытые черты.

«Мне жаль, что я не увидел, как ты растешь, дочь».

«И мне. Я так скучаю, папа. Я очень хотела, чтобы вы с мамой жили вместе и всегда».

«Прости. Я сделал много ошибок».

Воспоминания. Теплые и сильные руки, прижимающие к плечу, на котором так безопасно спать. Пальцы, почесывающие спинку. Приглушенный голос.

«До-чень-ка. Любовь моя. Красавица».

У папы щетина и обожаемый нос, который можно обслюнявить, потянуть пальцами. Папа щекочет и смеется вместе с тобой. Гладит по голове. Исполняет все капризы – стоит только зареветь или просто нахмуриться и засопеть.

«Избалуешь ее», – смеется мама. Сама еще совсем девчонка, чуть старше Алинки.

«И пусть. Кто еще ее побалует?»

Детям, маленьким, не объяснили, куда внезапно пропал отец из дворца и почему они больше его не видели. Василина была совсем малявкой и не реагировала так, как Ани; а для старшей принцессы рухнул привычный и безопасный мир. Именно тогда закончилось для нее детство и началась жизнь Ангелины-наследницы.

Уже потом, когда Ангелине исполнилось двенадцать, мама прямо и спокойно рассказала, что случилось у нее с первым мужем. Но старшая Рудлог уже умела держать лицо и отреагировала так же спокойно. Только сны из детства на некоторое время возобновились да подушка по утрам отчего-то оказывалась мокрой.

Принцесса уже далеко от места, где видела отца, – а в глазах соленая дымка, и Ани скользит пальцами по неровной черной вязи проклятия, считая шаги. Ноги будто схвачены страшнейшей судорогой и вплавлены в гору, и непонятно, как у нее получается переставлять их. До места, где начинается вязь, совсем немного. Двадцать шагов? Тридцать? Целая вечность.

Из осколков-зеркал, покрытых черными трещинами, начинает сочиться кровь – и стены полыхают от огненных капель, скатывающихся по сплетению света, словно слезы. Ангелина уже не смотрит туда – склонила голову и идет вперед, и кажется, что еще шаг – и она упадет и будет отнесена рекой времени назад, в самое начало.

Но она дошла. Не могла не дойти.

Наконец перед ней – последнее треснувшее зеркало. Мутное, ничего не разглядеть, но именно от него идут побеги тьмы, прошивая все последующие оконца на огненном древе ее рода.

И принцесса прикладывает к нему руку – и снова рассыпается роем жгучих искр, впитывающихся в стекло времени.

Огненная искорка вылетела из камина, поднялась в воздух в старом замке Рудлог, слилась с трепещущей свечой на столе. Не было здесь еще ни пышного убранства, ни знакомой облицовки стен – все серое, монументальное, закрытое гобеленами, и только узкие окна позволили догадаться, что это малый салатовый зал в центре нынешнего дворца, бывший ранее королевскими покоями.

В комнате при свете свечей разговаривали двое мужчин, очень похожих друг на друга. Отец и сын. Оба с длинными льняными волосами, с очень светлыми глазами, широкие в плечах, невысокие. Лица резкие: упрямые подбородки, фамильные скулы, поджатые губы, – и голоса громкие, рокочущие, агрессивные, хотя разговор мирный. И одеты они похоже: темные вышитые туники с длинными рукавами, широкие штаны, вправленные в сапоги, теплые плащи. За окном холодно, и в замке, видимо, тоже.

– Полетишь в драконью страну, – говорил старший, – с посольством. Мы их ласково встречали, сейчас они нас зовут, на спинах своих понесут вас. В полете на Рудлог сверху смотри да карту черти: пригодится. Прилетишь в Лонкару – себя показывай хорошо, вокруг гляди да запоминай, как что устроено, с Владыками общайся как с равными, норов свой держи в узде. Пески – страна богатая, многими чудесами полна, нам нужна как добрый сосед.

– Воля твоя, батюшка, но я бы пригодился и здесь, – отвечал второй. – На Севере неспокойно, окорот нужен.