Павел Чук - Первый среди равных

После пятой попытки у нашего недружного строя получилось выдать что-то подобное воинскому приветствию. Я уже думал, что на этом всё и закончится, но как же я ошибался!

Битый час пришлось слушать лекцию о величие Императора, доблести его солдат и как нам повезло оказаться в рядах защитников Империи. В шеренге слышал недовольные возгласы, но произнесённые тихо их никто, кроме стоявших рядом, не слышал, и нас миновала участь попасть под горячую руку.

Строй оживился при приближении увешанных аксельбантами офицеров.

– Сми-ир-но!!!

– Кто из них полковник? – кто-то сзади тихо спросил.

– Вероятней всего тот, у которого форма белая. Видишь, как все бегают вокруг него, – ответил так же шёпотом. Эта, в духе Советской Армии политинформация, изрядно надоела. Нет бы сказали, куда определят на постой, какое довольствие, каков распорядок дня, а не накачка сословными обязанностями.

– Солдаты!!!

– А голос-то у полковника, громоподобный. Чуть не оглох, – опять кто-то сзади прокомментировал. Я хотел обернуться, посмотреть на этого смелого, но не стал искушать судьбу. Скажут «Разойтись!», тогда и можно глазеть по сторонам. Сейчас для меня главное – не опростоволоситься и попасть в гвардию, но как передать рекомендации? Не на прямую же к главному идти. Неизвестно, как воспримут нарушение субординации.

Полковник продолжал говорить, а я с нетерпением ждал окончания очередной политинформации. Офицер почти слово в слово повторял сказанное, как оказалось сержантом, только с большим количеством заумных фраз и соответствующим составу новобранцев эмоциональной окраски.

– Вопросы? Пожелания? – дежурной фразой закончил говорить командир гарнизона.

– Нет, господин полковник…

– Есть! У меня пожелание!!! – видя увеличившиеся до несусветных масштабов глаза ответившего за всех нас сержанта, понял, что если не примут в гвардию, то всё – пиши, пропало. Сгнои́т этот младший офицер меня на тяжёлых работах, замуштрует на плацу, заставит зубной щёткой очки драить с вечера и до обеда. Хотя, в этом времени ещё ни зубной щётки наверно не придумали, да и тёплого туалета с канализацией.

– Новобранец, у тебя есть пожелание?! – совладав с собой, спросил полковник. Сколько раз он так заканчивал свою речь, скольких новобранцев напутствовал на дела служивые и впервые за столько лет у безусого, зелёного юнца появилось «пожелание» и к кому? К полковнику, командиру гарнизона!!!

– Господин офицер, – с вещами сделал шаг вперёд, – у меня от господина энца Роила Донса письмо с рекомендацией о зачислении в гвардию.

– Письмо? Ты умеешь читать?

– Умею, господин полковник! – вынув из-за пазухи письмо, вытянулся по струнке. Зыркнув на меня недобрым взглядом, подошёл сержант и взял конверт.

– Похвально. Ну, что ж, почитаем, – с недовольством, но явным интересом, принялся вчитываться в послание полковник, – так-так… Значит, сам изъявил желание служить, отличный боец, так-так… интересно.

– Господин офицер!!! Господин офицер!!! У меня тоже есть пожелание служить в гвардии! – из строя шагнул молодой, лет восемнадцати юноша. По голосу узнал, что это тот, кто стоял за мной и комментировал происходящее на плацу.

– Интересно, интересно… Есть ещё те, кто желает служить в гвардии? – окинув взглядом строй, спросил полковник.

Вышли двое.

– Отлично! Сержант, вот этот, – он указал на меня, – первое испытание на грамотность прошёл. Проверь остальных и через час приступим к следующему этапу вступительных испытаний. Господа, думаю, сделаем перерыв в занятиях и освободим полосу препятствий страждущим стать гвардейцами.

До меня, удаляясь, донёсся сдержанный хохот. Всё-таки командир изволил пошутить, но и выказывать раболепие непристойно офицеру.

– Что стоите?! Кто умеет читать, писать?! – заорал чуть ли не над ухом сержант. Оказалось, что и читать и писать умеют все, кто вышел.

– Подобрали свои вещи, и ждать здесь!

Сержант с остальными новобранцами удалился.

– В расположение их повёл, потом обед, – раздосадовано произнёс парнишка.

– Так зачем выходил? Если обед для тебя важнее.

– Меня, кстати, Юнцем кличут, я из Хо́гниса.

– Валентин, можно Валео. Я из Роднаса.

– Сентр, а это мой брат Вентр. Мы из Занинса. Родители умерли, остались одни, вот и подались служить.

– Что встали?! А ну, взяли свои пожитки и за мной, бегом!!!

– Вот и сержант нарисовался, – опять прокомментировал Юнц.

– Разговорчики! Вот попадёшь ко мне, узнаешь, что такое служба! – погрозив кулаком, ответил сержант.