Евгений Астахов - Шахта Шепчущих Глубин. Том I

Мне стало как-то даже обидно за парня. Старался, изливал душу, действительно талантливо исполнил нетленную классику, а куча старых сухарей закидала его навозом. Вытерев губы салфеткой, я встал из-за стола и последовал вслед за удалившейся парочкой.

– Шаррам, как, Бездна тебя задери, этот бродяга проник в заведение?! – по коридору нёсся угрожающий рокот администраторского голоса.

– Сир Эбенне́л, виноват. Он зашёл через подсобные помещения вместе с акробатами. Сказал, ему назначено.

– А если завтра сюда вломится, не дай Эстрикс, Тара́ск и скажет, что ему назначено, ты и его пустишь, иблитово семя?!

Я достиг технического коридора и, наконец, увидел говорящих.

Мелкая тушка Маджестро болталась вдалеке от пола. Его, как нашкодившего котёнка, за шкирку держал громила-тролль в кольчуге и при обитой металлом дубинке, которая удачно придётся при потасовке внутри помещения.

Распекаемый боссом тролль разве что ножкой по полу виновато не возил. Держа без каких-либо проблем кенку одной рукой, он смущенно принимал выволочку.

Заметив меня, Эбеннел сцепил зубы и покачала головой.

– В эту зону вход доступен только персоналу, уважаемый гость.

– Господа, я вижу, что у вас возникло какое-то недопонимание с моим другом. Давайте решим ситуацию, как разумные дроу, – я изобразил примиряющий жест рукой.

– Если вы друг этого оборванца, то вам, как и ему, точно не место в нашем заведении. И отвечать вы будете за его поступок сообща.

Репутация с Эбеннелом Ба’энтар снижена на 2 000 (Равнодушие)

– Шарра́м, от кенку избавиться, чтоб не марал больше Аскеш своим треньканьем. Этого, – ткнул пальцем в мою сторону, – выкинуть на улицу. Будет сопротивляться, можешь к дружку отправить.

Вот тебе и безопасная зона вне насилия. У тролля даже уровень не читается, на пять десятков выше моего. Решил помочь, называется. Во рту пересохло. Я лихорадочно пытался придумать, что делать, но дальше “скастовать Глубокую тьму , давая шанс мальцу, и бежать” дело не шло.

Тролль смерил меня взглядом и занёс дубину, явно собираясь превратить содержимое черепной колонки Маджестро в мягкий паштет.

Где-то за спиной раздалось неодобрительное женское покашливание.

– Мне казалось, что Сломанная Флейта по-настоящему престижное заведение. И что же я вижу? Даже здесь гостям собираются украдкой проломить голову и обобрать! – холодный надменный голос сказал, как отрезал.

Я обернулся, девушка-тифлинг в явно дорогущей мантии с уровнем в трёхзначных числах. Невысокая, с красноватой кожей, задорно торчащими рожками и непослушной гривой золотистых волос [9] Художник – Sandra Duchiewicz – Персефона, аколит.

– Вы всё неправильно поняли, госпожа, – склонился в отточенном поклоне администратор. – Эти двое нарушили правила заведения.

– Тогда, что они всё еще делают на территории Флейты? Вели выставить их взашей. И я надеюсь, эта ситуация больше не повторится? Мы не можем допустить, чтобы репутация Буревестников ассоциировалась с какими-то забегаловками, где убивают гостей и наливают разбавленное пиво.

– Ну что Вы, госпожа, мы очень ценим патронаж Вашей гильдии. Смею Вас уверить, мы примем меры.

Пока Эбеннел расшаркивался, Персефона задержала на мне и Маджестро взгляд, словно пытаясь что-то мысленно сообщить, и еле заметно дернула щекой. Тролль толчками направил нас к черному входу, и вскоре мощная дверь хлопнула у нас за спиной.

– Привет, как у тебя дела? – доселе молчавший кенку похлопал по одежде, проверяя сохранность вещей.

– Ээ, нормально, а у тебя? – поинтересовался я, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Благодарю, уже лучше, – ответил странный парень, смотря куда-то мне в лоб.

– Это что сейчас было там?

– Публика не оценила выступление по заслугам, я уже привык, – глаза Маджествро блеснули, а голова по птичьи склонилась набок, видимо, его версия улыбки.

– Эй, Хендрикс, у тебя совсем черепица уехала? – женский окрик прервал наш разговор.

В переулке показалась Персефона. Сжав кулаки, она быстрым шагом приближалась к нам и похоже была на взводе.

– Мозгов не осталось или не было никогда?! – продолжила она натиск. Серые, как хмурое небо, глаза её при этом сверкали концентрированным возмущением.

– Мозгов? Почему? Они на месте, меня проверяли, – удивленно ответил горемычный музыкант.