Алексей Пехов - Наваждение. Лучшая фантастика – 2022

– Выключай, – сказал Кондратьев. – Бей ампулу, выключай дорогу.

– Она же в пыль рассыплется. Весь труд насмарку! Дорога ведь остановилась, она никуда за разрешенные границы не вышла, ничего не испортила!

Кондратьев встал, огляделся. Решил:

– У тебя полчаса. Сможешь мне убедительно объяснить, почему твои наноботы решили в шахтеры податься, – оставим дорогу. Нет – уничтожим.

Колков тоже встал. Снял очки, протер, спрятал в карман. Снова достал и водрузил на нос. Возмущенно сказал:

– Это так не делается. Надо извлекать из наноботов логи их действий, находить цепочки принятия решений. Процесс на несколько недель как минимум. Но я вас уверяю, внутренняя логика наноботов не позволит им причинить вред людям. Это жесточайшее правило, уверяю вас, оно прошито на физическом уровне…

– Двадцать девять минут, – сказал Кондратьев.

Колков вздохнул. Перешел дорогу, посмотрел в отверстие туннеля. Спросил:

– Что там внутри?

– Туннель. Залегает на глубине семь метров. Мы послали в него дроны, потом добровольцы прошли пешком. Даже вентиляционные отверстия пробиты и светящиеся полосы на потолке есть.

– Вот видите, дорога исправна!

– Двадцать семь минут. Причина?

– Здесь нет заповедников? Какие-нибудь гнездовья редких птиц… дорога запрограммирована оберегать природу…

– Да ты что, – возмутился Кондратьев. – Нам зеленые и так плешь проели, каждый метр проверяли, ко всему придирались! Ничего там нет, только комары и лягушки. Двадцать шесть минут.

– Возможно, дороге не хватало каких-то микроэлементов для строительства, – вслух предположил Колков. – И она решила их добыть…

– А в остальных местах хватало?

– Да, вы правы, ничего редкого ей не требуется… – Колков сник и покачал головой. – Нет, это локальная проблема, я уверен.

– Нам не нужны локальные проблемы, – сказал Кондратьев. – Стране нужно стабильное развитие. Сами знаете, у России всегда было две беды – дураки и дороги. Не знаю как с дураками, а вот с дорогами мы ситуацию исправим. И взбесившиеся наноботы, пусть даже они строят быстро и дешево, нам не нужны. Так что…

– Проблема локальная, – повторил Колков. – Пойдемте! Надо посмотреть, что над туннелем!

– Да ничего там нет! Поля, перелески, пара заброшенных сел. Трасса скоростная, ее проектировали в обход населенных пунктов… – Кондратьев махнул рукой. – Хорошо. Садись в машину, проедем немного. Может, и впрямь…

В машине, неторопливо и упрямо движущейся по разбитому проселку, Кондратьев сказал:

– Я подумал – в твоих словах есть резон. Рядом деревенька. Три развалюхи, две халупы… Никто там жить не должен, мы проверяли. А вдруг кто-нибудь поселился?

Из кустов впереди вдруг выпрыгнул линялый серый заяц, скачками пересек проселок, бросился в лесок. Машина вильнула, притормаживая, снова вернулась на колею.

– Развелось косых, – сказал Кондратьев беззлобно. – Однажды сбил одного, не заметил, и машина не среагировала. Прямо заповедник, зеленым на радость… Нынче этих любителей возвращения к природе – полным-полно. У меня родная дочь с семьей в селе поселилась, представляешь? Коз растят, сыр какой-то вонючий делают, сено вручную косят… Вдруг и тут какие-нибудь натуралисты решили возрождать село, вести экологически правильную жизнь. Могла твоя дорога в такой ситуации уйти под землю?

– Могла, – сказал Колков, поразмыслив. – Интересы людей превыше всего. Дорога ведь не могла связаться с нами и объяснить проблему. Наноботы обнаружили присутствие людей и приняли решение их не беспокоить… вполне возможно!

– Если там и впрямь кто поселился – лично мерзавцев выгоню, – сказал Кондратьев. – Повсюду же плакаты, зона строительства обозначена…

Он остановил машину на околице деревни. Выглядела та и впрямь безрадостно. Уцелело лишь несколько старых, будто из кинохроники прошлого века бревенчатых домов, серых и трухлявых, покосившихся и осевших на углы. Коровник или хлев, более современный, из белого силикатного кирпича, но развалившийся даже сильнее, чем жилые дома. И множество совсем уж разрушившихся, заросших бурьяном, превращающихся в земляные холмики развалюх.

– Село неперспективное, давно заброшенное, исторической ценности не представляет, – выпрыгивая из внедорожника, сказал Кондратьев. – Людей… людей тоже не наблюдаю.

Колков осмотрелся. Заглянул в один из домов – дверь давно слетела с петель. В другой – там дверь была заколочена, но окна давно лишились и стекол, и рам, ученый заглянул в один из провалов. Пол внутри местами провалился, местами топорщился гнилыми скособоченными досками.