Рэнди Айнс - Мир Астрала. Книга вторая - Каратели(ли)

Сегодня, когда световой столб вознесся в небо, организация призвала все полторы тысячи своих послушников, привнести в жизнь радость от пришествия Айовы. Все шло как обычно, апокалиптические настроения и демонизация основных социальных институтов набирали обороты. Главный проповедник вещал как никогда самоотверженно и настолько вошел в религиозный экстаз, что даже немного возбудился. Такое часто с ним происходило. В эти моменты он искал глазами любимую пару возвещателей и наконец-то был удовлетворен. Пара восторженно внимала его речам, крепко обняв своего семнадцатилетнего сына. Глаза проповедника встретились со взглядом парнишки, полностью лишенным силы воли, и речь вспыхнула с новой страстью, а член стал каменным.

Тварь, мнившая себя вершителем судеб, помимо того что выкачивала миллионы долларов из послушников секты, также являлась педофилом, растлившим более сотни детей свой паствы безвольных овец. Он жаждал завершить речь и вернуться в любовное гнездышко к своей обожаемой паре возвещателей, сына которых они совместно насиловали последние десять лет, чтобы по полной отпраздновать с ними явление, которое ему было глубоко безразлично. Мальчика, ставшего жертвой морального урода, и родителей, чье место было в сумасшедшем доме, с детства пугали полным разрывом отношений с друзьями и членами семьи, если об этом кто-либо узнает. Под запретом было общение как внутри организации, так и за ее пределами. Хотя за пределами секты мальчику и так было полностью запрещено общаться с кем-либо, за исключением детей из семей других прихожан секты.

Глаза семнадцатилетнего Билли заслезились, когда проповедник встретился с ним взглядом. Он искренне ненавидел оратора, уверившего его и родителей, что совокупление с ним происходит во имя Айовы. «Чтоб вы все сдохли», – подумал мальчик, и тут же раздался скрежет со стороны крыши. Возвещавший поднял голову и вознес руки над трибуной, как вдруг сотни тонн стали сровняли сооружение с землей. Многотонная стрела башенного крана разрушила до основания коробку ветхого здания, как жизни и принципы членов организации, запрещенной на территории всего прогрессивного мира.

Машинист крана, находившийся в кабине управления, падающий следом за стрелой, успел отчетливо увидеть, как рухнуло здание секты, когда-то загубившей жизнь его дочери. Единственное чадо сурового мужчины, всю жизнь возводившего дома, покончило жизнь самоубийством после изгнания из секты за общение с родным отцом, отрицающим всевеличие Айовы. «Бог есть», – подумал он и рухнул сверху.

…

Больницы и морги были переполнены. Трупы и травмированных, с полным спектром повреждений, свозили на подручных средствах и приносили на руках. Врачи пытались помочь всем без исключения. Пациенты были охвачены общим неврозом и приступами паники. Доктора и медсестры уже знали из рассказов посетителей, что город заблокирован, и понимали, что наплыв пациентов будет беспрецедентным. В центральной больнице на летучке приняли решение: всем, кто в состоянии передвигаться, давать антидепрессанты и успокоительные и отправлять домой. Новость о доступных лекарствах быстро разнеслась среди местных наркоманов и любителей антидепрессантов. Регистратура не справлялась, и многие зависимые от таблеток по несколько раз получали так нужные реальным больным дозы успокоительных средств. Обезболивающие быстро заканчивались, их уже не хватало пациентам с тяжелыми травмами. Стоны и крики заполнили палаты и коридоры медучреждений. Морги еще функционировали, туда тысячами сносили труппы родные и близкие, погибших в авариях и при других обстоятельствах.

…

Пожарная служба и муниципальная полиция уже через час перестали функционировать. Дым и крики напуганных граждан наполняли город. Любая униформа становилась красной тряпкой для горожан, теряющих от страха рассудок. Спецодежду снимали и бросали где попало, чтобы продлить выживание в городе, улицы которого понемногу стали пустеть, оголяя тысячи трупов, лежащих на дорогах и тротуарах. Люди баррикадировались в домах и в квартирах, зачастую даже не в своих. Право на собственность, как и на неприкосновенность частного жилища, осталось только в конституции Мексики. Солнечное субботнее утро выходного дня, превращалось в адскую мясорубку апокалиптической реальности. Многие горожане еще верили в спасение извне.

В мире, за пределами купола, ценность жизней пленников Мира Астрала уже давно была списана и не представляла никакого интереса. Потеря одной десятой процента населения земли воспринималась мировой общественностью и лидерами сверхдержав как необходимая жертва для спасения цивилизации. Статистическая погрешность, которая будет исправлена после следующей переписи населения.