Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

Хутрап, слушая скандинава, удивленно крутил головой.

– Как ты только сумел заметить все это? – спросил он.

– А ты молодец, – довольно сказал царь, – в одно мгновение сумел разглядеть его главные черты. Я добавлю только бесстрашие и некоторое упрямство. Это надо будет учитывать вам при движении каравана. Как бы то ни было, последнее слово всегда будет за тобой, мой дорогой Хутрап, – добавил царь, – но…

– Что за но? – уставился на него посол.

– Это касается твоего нового телохранителя. Однако, слушайте и запоминайте оба. Ты, – царь Дамик-илишу смотрел прямо в глаза скандинава, – принял предложенную работу, и все подробности ее узнаешь, сопровождая Хутрапа. А теперь главное в твоей работе. Ты будешь подчиняться только распоряжениям посла и никого, кроме него, и, более того, в чрезвычайных условиях, если они случатся, на время их действия, учитывая твой опыт и умение, которые ты доказал на деле, и посол, и начальник охраны каравана перейдут в подчинение тебе и беспрекословно будут выполнять то, что ты скомандуешь. Набонасар уже получил на этот счет специальные инструкции. Что наступили чрезвычайные условия ты, Хутрап, определишь сам. И что они, чрезвычайные условия, закончились, ты тоже определишь сам. Ты достаточно благоразумный для этого человек. А цель у тебя, Альрик, сын Бьерна, одна – что бы ни случилось, посол должен живым достичь резиденцию Пели, претендента на трон Элама, в городе Аншане. Я сказал! – пресек царь слабую попытку возразить, предпринятую Хутрапом, который только сокрушенно развел руками.

– И последнее, – закончил царь, – отсюда вы оба, по крайней мере, до отправления каравана, не сделаете ни шагу. И спать отныне будете в одной комнате. Я подозреваю, что не зря исчезли послы Аккада и конкурента Пели из Элама. Небось, готовят какую-нибудь пакость. Здесь сделать это я им не дам, ну а дальше… На все воля Мардука, особенно если и вы сами не будете плошать! А доставить Пели, кроме моих даров, вы должны вот это.

Дамик-илишу пошарил со своей стороны где-то внизу стола. Внезапно часть крышки стола пришла в движение, приподнялась и отъехала в сторону, открыв углубление, из которого царь извлек небольшой ларец, сработанный из дерева, украшенный искусно вмонтированными в него по всем линиям сгиба золотыми цветами. Ларец был обвит цветными шнурами, на которых висела печать царя Элама.

– В этом ларце и находится также опечатанный свиток, завещание эламского царя. Все это должно попасть в руки почтенного Пели. Вам понятно?

Посол и скандинав утвердительно кивнули головами.

– Ларец вы получите из моих рук непосредственно перед уходом.

Через три дня интенсивной подготовки большой караван под командованием тысячника Набонасара был готов двигаться в дорогу. В состав его входила сотня бактрианов, двугорбых мощных верблюдов, из которых на двух десятках навьючены были дары царя Вавилона – всевозможные золотые и серебряные украшения, драгоценное оружие, тончайшие ткани для жен Пели и еще уйма всяких приятных мелочей. На остальных нагружено продовольствие, вьюки для воды, шатры для сопровождающих и еще разные нужные в дальней дороге припасы. Сопровождали его пять десятков погонщиков и две сотни солдат. Половина солдат была на боевых дромадерах – одногорбых верблюдах, вторая половина на конях. В дар Пели вели также десяток великолепных арабских скакунов, каждый из которых имел баснословную стоимость, с изогнутой шеей, тонконогих, чрезвычайно быстрых, за каждым из которых следил специальный конюх. В составе каравана было также до полусотни рабов и поваров.

За прошедшие три дня был оговорен и маршрут. Дамик-илишу предполагал его следующим.

Из Вавилона на плотах и кораблях по Евфрату караван достигнет города Ниппура, из него отправится на восток, переправится через еще один рукав Евфрата (в те чрезвычайно отдаленные времена Евфрат имел не одно русло, как сейчас, а два параллельных рукава). Далее следовал переход до города Ларака, стоящего на реке Тигр, где можно было без помех осуществить переправу через реку. Это было единственное место на маршруте, про которое заранее не было известно, как его преодолевать – то ли двигаться севернее, то ли южнее. Это надо было выяснять на месте и зависело от того, как караван сумеет переправиться через предыдущий рукав Евфрата – насколько течением снесет его на юг при переправе. И вообще, это были странные места. Рассказывали, что, несмотря на пору года, обширные пространства там всегда были скрыты туманной дымкой. Не единожды люди пытались пройти сквозь дымку, но никому это не удавалось. Через несколько сотен шагов туман настолько уплотнялся, что не видно было даже собственных ног. Осмеливающийся все же двигаться в этом тумане еще через несколько сотен шагов, сделав круг, выходил из него почти там же, откуда и входил в него, или не выходил вообще никогда. Однако, бывали дни, когда туман сильно рассеивался, и сквозь дымку удавалось разглядеть вдали то ли озеро, то ли солончаки да болота, а еще дальше виднелась роща финиковых пальм. То ли то был остров в центре озера или болот, то ли мираж в этом месте – этого не мог сказать никто.