Юрий Елисеев - Жизнь начинается после смерти

Я вынул пробку и приложив пузырёк ко рту, сделал маленький глоток. Меня накрыло в то же мгновение. Я удивился, как я жил до сих пор без этого. Это что Амброзия? Мир вокруг стал неузнаваемым в лучезарных потока света, падающего водопадом с небес. Может это Элексир бессмертия!? Я получил такую дозу энергии, которая волной прошла по телу, захлестнув всё моё естество. На шестом десятке я почувствовал, как вздрогнули возбудились мои чресла и мгновенно вспомнил кличку, которую прилепили мне в общаге, за неуёмную тягу к прекрасному полу: «жеребец» – с маленькой буквы потому, что до коня, по всем параметрам, мне было далеко…

– Ну как, почувствовал разницу, салажонок? – спросил молодой Шон Коннери, отбирая у меня пузырёк, – Это тебе не «ханку» жрать. Ну ничего скоро тебе опять станет погано. Эта вещь— дефецит. Понимать надо. Кстати, кроме возбуждающих обманок, ничего не почувствовал?

– Нет, деда, это был улёт! Что это?

– Это зелье, без которого здесь я не смог бы материлизоваться. – ответил дед.

– Хочу ещё. —

– Обойдёшься. Нам с тобой ещё через Астрал пилить. А там темно, мерзко и опасно.

Я аж задохнулся:

– Ты что, берёшь меня с собой? Что изменилось?

Дед подошёл ко мне, ухватил, как в детстве, за холку и сказал:

– Ты. Тебе скоро пятьдесят два, а ты, как ребёнок, совсем не заметил, что сорок минут находился без тела.

Я возмутился:

– Как так? Этого не может быть! Я такое чувствовал… я …

– Это фантомные боли. – Успокоил добрый дедушка. – У меня тоже такое бывает, когда я принимаю зелье, но стараюсь обходиться без этого – по стариковски, но при полном рассудке и в теле, а фантазии эти – они до добра не доводят. Взять хотя бы случай с Ледой: понесла от голубя, то есть от лебедя. Все ведь думали – Зевс, ан нет, – обычный гоготун. Прежде чем совращать птицу, навела хотя бы справки, где Громовержец. Теперь у неё репутация неразборчивой женщины.

– Да уж, побочные действия.. – задумчиво протянул я.

– Главное предназначение зелья— превращение тела в чистую энергию, которая способна мыслить, чувствовать и перемещаться с немыслимой скоростью. При этом бонусом получаешь обманки, заставляющие воспринимать мир во всей его полноте. – Михаил почесал свои патлы и покачал головой.

– Всё сразу не поймёшь, придётся подучиться. И начнёшь прямо в помойке, куда мы с тобой направимся.

– Я не пойму – Данте нашёл проход в другой мир здесь на Земле, зачем же нам соваться в Астрал?

– А затем, что тех пор миры сместились и вход в тот лес, куда забрёл Данте с Вергилием, сдвинулся и теперь находится в Астрале. Всё изменилось, мальчик мой. Ты будешь удивлён насколько не типичны теперь ад и рай. Да что там говорить— сам увидишь.

Совсем рассвело. Туман над рекой перетёк в луга и я впервые почувствовал, что продрог.

– Домой зайдёшь? – голос деда посерьёзнел и отдавал налётом лёгкой грусти: ведь это был когда-то и его дом.

– Нет дедуля это уже не наш дом. Я живу совсем в другом месте и там меня скоро не ждут. Я и сам не знаю, зачем я сюда приехал. Наверно судьба.

– Тогда пора. – сказал дед, протягивая мне склянку. – Это будешь принимать по моей команде. Когда я открою световой тоннель уцепишься в меня как за мамку и сиди тихо. Пойдём перебежками. Там много всякой гадости: лярвы, инкубатор, суккубы… Главное не нарваться на демонов, они наглые прицепятся не отвяжутся… Ракота мы вряд ли встретим— он сидит в нижних слоях, а остальных нам бояться не стоит. Ничего, прижмёшься посильнее и я поставлю на двоих пояс защиты. Да, когда полезем в воронку закрой глаза. Вроде всё.

Инструктаж пройден, решение принято, что же еще? Ах да.

– Дед, так на чём ты прихватил Алигьери?

Михаил посмотрел на меня и в глазах его прыгали весёлые чёртики.

– Я застал его в месте с Вергилием за непотребством.

– Удивил… Но это было и них в порядке вещей, вспомни Калигулу.

– Я застал их в круге седьмом во втором поясе, они сговорились с тамошними насильниками и устроили содомию. А это приговор: остаться там навечно. Я пожалел их и они остались мне признательны.

– Ты благороден. А что ты делал на седьмом уровне? Отвечай «Зоркий глаз».

Дед хохотнул и сказал:

– У всех есть маленькие слабости. Я – вуайерист и горжусь этим.

– Сейчас можешь открыть глаза. – услышал я, среди завываний, уханья и ещё чёрт знает каких звуков, усиленных дичайшей акустикой, голос деда. Я открыл глаза. Шабаш, который я увидел, заставил приподняться остатки моих волос и оторопь пробежала холодком по моей спине до самой… Нет, это не церковный орган царил под сводами капеллы, это играли на моих обнаженных нервах злоба, зависть, похоть и ужас. Я обернулся вокруг. Перед глазами метались какие-то тени, растворяясь в свете тоннеля. Мы летели вперёд, летели очень быстро, но не по прямой, а зигзагами, огибая какие-то выступы и колючие, похожие на огромные кусты чертополоха деревья.